Радиевые девушки. Скандальное дело работниц фабрик, получивших дозу радиации от новомодной светящейся краски

Компания была крайне озабочена нехваткой рабочей силы, однако приблизительно в то же время произошло еще одно тревожное событие, вынудившее руководство обратить внимание на происходящее с их бывшими сотрудниками. Вот уже больше трех лет Грейс Винсент, мать Хейзел, наблюдала за страданиями своей дочери. Хейзел постоянно мучили нестерпимые боли – ни одна мать не могла такого вынести. Теперь же доктор Блум сказал, что надежды на выздоровление нет, и миссис Винсент больше нечего было терять. Она направилась в студию в Орандже и оставила там письмо, в котором сообщила фирме, что «собирается подать иск о компенсации в связи с болезнью ее дочери».

Это привлекло их внимание.

Вьедт сразу же доложил о происходящем в штаб-квартиру компании в Нью-Йорке. Вскоре после этого высшее руководство USRC

решило начать расследование с целью установить, несла ли работа в себе какую-либо опасность. Слишком уж долго тянулись слухи и подозрения – так больше продолжаться не могло. В конце концов, теперь это вредило их бизнесу.

Глава 12

О том, насколько серьезно компания отнеслась к спаду производства, говорило то, что президент Артур Роедер собственноручно занялся расследованием. В марте 1924 года он обратился к доктору Сисл К. Дринкеру, профессору физиологии в Гарвардской школе здравоохранения, и попросил его провести исследование на заводе в Орандже. Дринкер был дипломированным доктором медицины, а также признанным авторитетом в заболеваниях на производстве. Роедер не стал рисковать и заручился помощью лучшего специалиста, которого он только мог найти. Он написал Дринкеру: «Мы должны окончательно и наверняка определить, представляет ли используемый материал какую-либо опасность».

К радости Роедера, Дринкер счел его письмо «крайне любопытным» и предложил встретиться в апреле, чтобы подробнее все обсудить. Роедер рассказал ему про два случая, один из которых закончился смертельным исходом – скорее всего, речь шла об Ирен Рудольф, – а в другом были «значительные улучшения». Про второй Роедер специально подчеркнул: «Мне сообщили, что у ее семьи были серьезные проблемы с туберкулезом».

Дринкер: «Мы склонны полагать, – Дринкер работал вместе со своей не менее выдающейся женой доктором Кэтрин Дринкер, а также еще одним врачом, доктором Кастлом, – что упомянутые вами два случая никак между собой не связаны».

Тем не менее он добавил: «В то же самое время мы согласились, что нельзя торопиться с выводами, пока ситуация не будет досконально изучена». Исследование было решено начать в апреле 1924 года.

Не совсем понятно, кого имел в виду Роедер, говоря про «значительные улучшения». Возможно, речь шла о Маргарите Карлоу, так как она уволилась самой последней (хотя на самом деле она все еще продолжала сильно страдать), однако это могла быть и Грейс Фрайер, которая наконец начала пожинать плоды дорогостоящих медицинских услуг доктора Хамфриса, по-прежнему наблюдавшего ее раз в неделю, отслеживая состояние ее спины и ног с наложенными шинами. Она с радостью заметила, что ей начало становиться лучше.

Однако пока Хамфрис занимался спиной и ногами Грейс, главным источником боли для нее начала становиться челюсть. В тот же месяц, когда Роедер написал Дринкеру, Грейс положили на неделю в больницу в Нью-Йорке; последние рентгеновские снимки выявили «хронический воспалительный процесс в челюсти», и она обратилась за помощью к доктору Фрэнсису Маккафри, специалисту, который прооперировал ее и удалил часть челюстной кости. Как это уже было известно Кнефу и Барри, после проведения операции понадобилась еще одна, а потом еще.

«Я была вынуждена настолько часто лежать в больнице, – говорила Грейс, – что она стала мне чуть ли не вторым домом».

Грейс, как и многие ее бывшие коллеги, оказалась втянута в порочный круг, и после каждой операции ей выставляли очередной счет. Вскоре ей пришлось проглотить свою гордость и попросить денег у родителей, однако растущие медицинские расходы опустошили сначала ее собственные сбережения, а потом и банковский счет родителей.

Той осенью компания USRC тоже переживала из-за денег. До апреля, когда начнется расследование Дринкера, было еще далеко, а ситуация с задержкой производства на заводе требовала каких-то мер уже сейчас. Хотя Вьедту и удалось нанять еще шесть девушек, это проблемы не решало; руководству по-прежнему нужно было разобраться с «психологической и истерической ситуацией», разворачивавшейся в студии.