Радикальные меры

— Они мне сегодня все сорвали. Ни в какой другой день же просто не мог начаться карантин, и враги прилететь тоже не могли. Надо вот прямо сейчас! — приведения летели у нее уже буквально из ушей. — И чего я вместо Андрея не поехала, хоть бы на паровозике, блин, покаталась…

Ну, раз она не собирается помогать — можно уже отчаливать домой. Там, конечно, комары да мухи, но, когда спишь они не так уж сильно докучают. Я чувствовал, что завтра будет очень много работы. Про нормальный рабочий день тактично умолчим — если бы не Алиса с Викой, с голоду бы помер. В строительном я недели две не появлялся, но он и не должен работать в карантин, верно?

Не успел я уйти, как Оксана переобулась. — Стой. Вернись-ка на секундочку. Говоришь, готов рискнуть?

— Всегда готов.

— Тихо, пионер. Есть у меня партийное задание, о котором знать не должен никто. Ни Андрей, ни зимовцы, ни твои друзья, ни твой невидимый спутник, и мы с тобой тоже по идее не должны. Секреты хранить умеешь, это я поняла. Возьмешься, так уж и быть, устрою тебе сеанс медитации в вихре проклятых душ.

— Можешь на меня рассчитывать, семпай. — отсалютовал я.

— Тогда вот тебе еще один секрет. — сказала она. — Есть у меня подозрение, что среди местных агентов есть предатель и он работает на рибху. Помоги мне с его поимкой, благо мы предполагаем где и когда именно предателя можно будет встретить.

…

Говоря о медитации, человек обычно представляет себе нечто более величественное, чем сидение на грязном ковре или в еще более грязной кладовке. До сих пор, тренировки проходили в эстетике подпольной качалки. Вроде как процесс идет, но при этом все вокруг пыльное, грязное и выглядит максимально всрато.

— И что теперь? Будем сидеть в этой маленькой комнатке? — спросил я у духа, что зачем-то еще заставил меня раздеться до пояса. Политые взятым у Оксаны заживляющим составом шрамы превратились в бледные неровные пятна.

— Да, мы будем сидеть в этой маленькой комнатке. Полезай в кладовку, Чонгук.

Я уселся между шваброй и невесть как оказавшейся здесь лыжной палкой. Щелкнул выключатель, и единственным источником света стала жужжащая сфера. — Это же твоей ауре требуется апгрейд, а значит должен испытать все прелести призрачной комнаты на себе.

— У тебя будет пятнадцать минут, — сказала Оксана из-за двери. — Я закрою на ключ, но, если вдруг станет невыносимо просто снесешь дверь с петель. И постарайся слишком громко не орать, в здании все же есть охрана. Нет времени разбираться еще и со смертными.

— Понял уже, давай.

Кворл прошептал мне на ухо. — Слышал даму? Сильно не истери, Ким. Это только собьет меня с мысли. Помни, они не кусаются, если, конечно, дергаться не будешь.

Поначалу, слышны были только привычные звуки ночного офиса: гул вентиляции, далекий писк пожарного детектора, грохот от проехавшей мимо фуры. Все это стихло, оборвалось на одной ноте — остался только тихий свист, точно кто-то открыл газовый клапан. Вместе с этим появились светящиеся точки, а вслед за ними существа и побольше.

Я почувствовал себя батискафом на дне глубоководной впадины. Мимо проплывали странные полупрозрачные создания, одновременно морские обитатели и человеческие останки. Искаженные лица и торчащие кости перемежались с влажной слизистой плотью и пустыми желтыми глазами.

На полу проросла такая же светящаяся трава, а может быть заросли чьих-то длинных белых волос. Мирный, внеземной аквариум в отдельно взятой кладовке.

Что-то большое проплыло рядом. Я не видел, что, но вздрогнул от созданной им волны. Маленькая рыбка вскрикнула, и исчезла, проглоченная ожившей тенью, акулой со светящимися пятнами на боку. Морепродукты бултыхались в атме, но Кворл помогал мне держать ауру плотной и вязкой, заполняя ею все пространство кладовой. Пятна света от люминесцентных призраков плясали на умиротворенном лице.

Создания постепенно отходили от морских мотивов, становясь более гуманоидными, при этом более странными. Промчался мелкий гоблин с языком, пришитым к животу и раскрывающейся словно цветок макушкой. Внутри пухлая ручонка держала пульсирующий мозг. Прополз слизень, со множеством костяных шипов и лампой вместо головы. В пузыре на его спине шевелилась молодь, как маленькие гнусные светлячки.

Здоровая морда, состоявшая, казалось, из одних бараньих рогов выплыла на нас из темноты. Под изогнутыми наростами виднелись пухлые, вздутые губы, покрытые неровными острыми зубами. С воем, страшная харя раскрыла рот.

— Ну вот теперь держись, Ким.

Страшилище исторгло из себя единую призрачную массу всех цветов радуги, кашу из чешуи, когтей, глаз, клыков и вопящих ртов. Волна накрыла меня с головой, и я потерялся в искаженном пространстве. Исчезла кладовка, и больше ничего не было во вселенной, кроме этого, голосящего водоворота.

Они не могли быть реальными призраками. Это были всего лишь конструкты, созданные силой Оксаны. Вот, что я повторял раз за разом в уме, тщетно пытаясь убедить себя в нереальности происходящего. Но в шторме проглядывали знакомые лица, изуродованные, изъеденные кислотной послежизнью.