Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России

После окончания «холодной войны» концепция взаимоотношений США с исламистскими режимами уточнялась и совершенствовалась. Так, в 1995 г. в докладе специалистов из Рэнд корпорейшн, бывшего представителя ЦРУ в Иране Грэхема Фуллера и Яна Лессера, постулировалась возможность сосуществования исламистов и западного мира. Авторы утверждали, что исламисты борются против авторитарных режимов, которые отказывают им в политическом признании⁸⁴.

Стратегия «дуги напряженности», несмотря на окончание «холодной войны», продолжала развиваться. В 1992 г. в «Форин афферс» появилась статья Бернарда Льюиса, в которой, в контексте окончания «холодной войны», обсуждалась новая американская политика на Ближнем Востоке. Льюис утверждал, что исламский фундаментализм «может даже ускорить» «ливанизацию» ближневосточных стран: в условиях ослабления центральной власти (и в контексте отсутствия гражданского общества и приверженности строительству национального государства) данные страны

«дезинтегрируются по примеру Ливана»⁸⁵. Таким образом, именно исламский фундаментализм, мешая развитию наций, сможет поспособствовать краху ближневосточных государств, что с течением времени неизбежно приведет к установлению в регионе «нового мирового порядка»…

Подчеркнем, что вышеупомянутый доклад Джорджа Крола, требующий вмешательства США во имя «предотвращения распада» постсоветских государств Средней Азии, является, по сути, не чем иным, как экстраполяцией льюисовского тезиса о «ливанизации»!

Вышеприведенные многочисленные факты и свидетельства позволяют выдвинуть предположение о том, что на протяжении XX – начала XXI веков часть западных элит эффективно использовала радикальный исламизм для осуществления стратегии «управляемого хаоса» и с целью кардинального переустройства мира. Речь, вновь подчеркнем, идет лишь об определенной части западных элит, при этом объединенной «поверх» партийного принципа. Представители данных элит и сегодня принимают активнейшее участие в политике – тот же Бжезинский или Жискар д'Эстен, автор проекта Европейской конституции, легшего в основу подписанного в 2007 г. странами-членами Евросоюза Лиссабонского договора.

Расклад сил в мире с распадом СССР кардинально изменился – и кардинально же изменилась риторика и «образ врага». Бывшие антисоветские идеологи, сознательно строившие в XX веке альянс с исламизмом, оправдывая его «борьбой с СССР», ныне чрезвычайно откровенны в своих пристрастиях. Так, Бжезинский в конце 2009 – начале 2010 г. настойчиво выдвигал тезис об абсолютной невозможности для США атаки на режим Ахмадинежада вкупе с крайне резкими антиизраильскими высказываниями. В сентябре 2009 г. в интервью сайту «Дэйли бист» Бжезинский заявил о том, что США должны помешать возможному военному удару Израиля по Ирану – военным же путем: «Мы не вполне беспомощные маленькие дети. Они должны будут пересечь наше воздушное пространство в Ираке. Мы что, будем сидеть там и просто смотреть?»⁸⁶

Данный тезис влиятельный идеолог обосновал весьма своеобразно. В третьей части уже упомянутого интервью, в первой части которого Бжезинский мотивировал невозможность базировать американскую стратегию на союзе с Индией приоритетностью союза с Китаем, появилось и объяснение его антиизраильской позиции. Бжезинский пояснил, что причина нового для США императива сдерживания израильской атаки на Иран следующая: «Китайцы все активнее участвуют в иранской экономике, потому что им нужна энергия, и они не будут нам особенно благодарны, если мы создадим конфликт в регионе»⁸¹. Таким образом, и в случае с Индией, и в случае с Израилем центральный стержень заявляемой «стратегии сдерживания» един: приоритет союза с Китаем. При этом, напомним, китайско-пакистанский императив Бжезинского уже начинает подтверждаться на практике.

Итак, ранее исламизм поддерживался частью западных элит под предлогом «холодной войны» с СССР, сегодня – под предлогом дружбы с Китаем. Однако каждый раз в качестве приоритета предлагается все более глубокий союз с исламизмом и отказ от таких модернизированных союзников, как Индия, Израиль и, естественно, правопреемница «Советов», Россия. Безусловно, в случае торжества происламистского альянса, именно эти три страны региона оказываются в наибольшем проигрыше. Насколько реальна возможность дальнейшего развития в данном направлении «стратегии напряженности» и игр в «ливанизацию», показывает как опыт прошлого, так и более чем тревожащие тенденции настоящего.

Примечания

¹ McChrystal S.A. Commander's Initial Assessment. 30 August 2009 // The Washington Post. 21.09.2009.

² Rajghatta C. India's growing clout in Kabul may impact stability // The Times of