Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России

Вестернизация, во-вторых, порождала контрмодернистскую реакцию. Она разрушала историко-культурные традиции, ломала сложившиеся устои, выбрасывала из жизни целые слои населения. Классическим примером контрмодернистской реакции на вестернизацию является, например, революция Хомейни в Иране. Но и не только. Фактически весь радикальный исламизм является контрмодернистским. Ибо утверждает, что исповедующим ислам людям (исламской умме как целому) Модерн вообще не нужен. А нужен очищенный от Модерна ислам и возвращение обретших его народов к халифату и новому средневековью в целом.

Однако, в отличие от вестернизации, сокрушаемой раз за разом контрмодернистскими реакциями в странах третьего мира, в третьем мире осуществлялась и полноценная модернизация, опирающаяся на свою культурно-историческую самобытность. Выше уже было оговорено, что именно эта модернизация привела к весьма впечатляющим успехам и Китай, и Индию, и ряд других быстро развивающихся стран.

Перед Западом возникли новые проблемы. Какие же?

Проблема №1 – как обмануть закон неравномерности развития при империализме, предполагающий, что некоторые новые буржуазные страны обязательно будут развиваться быстрее старых буржуазных стран и в итоге станут новыми лидерами в том, что касается развития.

В самом деле, Китай предложил миру сотни миллионов дисциплинированных, трудолюбивых рабочих, готовых трудиться за десятую долю той цены, которую капиталисту надо платить в западных странах. Причем рабочих, опекаемых своим государством.

Нечто сходное – в чуть иных социальных пропорциях и на иной политической основе – сделала Индия.

Как удержать западную пальму первенства? Как помешать капиталисту переместить свои инвестиции в новые страны, где прибыль резко выше, чем в старых?

С исторической точки зрения, это сделать просто невозможно. Потому что история знает только один способ ответа на этот вызов – мировая война. Классический пример – Первая мировая война 1914-1918 годов. С этой точки зрения, человечество сейчас подходит к барьеру, воспроизводящему коллизии тогдашнего времени. Фактически 2014-2018 годы станут римейком на тему 1914-1918 года. Конечно же, с другими политическими актерами! Но – исполняющими в чем-то сходную историческую пьесу.

А поскольку многими странами изобретено или приобретено ядерное оружие, то мировая война, сходная с войной 1914-1918 годов, чревата слишком большими издержками для тех, кто решится ее затеять.

Налицо первая западная проблема, она же первый из западных тупиков – тупик историко-политический.

Но есть и второй тупик. Все его осознают, но очень немногие рискуют обсуждать. Он же – проблема №2.

Предположим, что Китай и Индия догонят США и Европу. Не в 2014-м, так в 2034-м году. Смогут ли тогда 3 миллиарда населения стран, догнавших Запад, добиться заслуженного ими западного благополучия? Могут ли они получить западные коттеджи и по две машины на семью? Хватит ли на это стройматериалов? Смогут ли новые обладатели этих коттеджей тратить столько же электроэнергии, сколько тратят граждане западных стран? Смогут ли они заливать в баки своих машин столько же бензина, сколько заливают сегодня граждане западных стран?

Признаем, что честного ответа на этот вопрос нет.

А что это значит? То, что на пути Модерна, которым согласилось идти почти все человечество, возникают некие препятствия. Преодоление этих препятствий потребует от Запада таких уступок, на которые не согласна если не большая, то очень существенная часть западной элиты.

Как можно оформить такое несогласие, не потеряв полностью легитимность? Конечно, можно просто скомпрометировать Модерн – хотя бы с позиций экологии, что давно делается многими. Но одними подобными компрометациями не обеспечишь демонтажа сложившейся мировой системы Модерна. И здесь к услугам тех, кто считает необходимым демонтировать Модерн, – Контрмодерн, прежде всего исламский.

Ярчайший пример использования исламского Контрмодерна для подрыва исламского же Модерна – Иран. Без контрмодернистской («консервативной») революции (а именно таковой была революция Хомейни) Иран довольно быстро, при любых ошибках шаха, стал бы Японией Среднего Востока. Но он ею не стал.

Потенциал консервативных, то есть контрмодернистских, революций – не революций вообще, а именно таких «революций» – вот что может быть задействовано для сохранения статус-кво развитыми странами мира. По крайней мере, так считают представители серьезных элитных сил на Западе.

Контрмодерн можно задействовать по-разному. Можно осуществлять консервативные революции в тех или иных странах, препятствуя внутреннему развитию. А можно атаковать силами Контрмодерна соседние страны. Мы понимаем, что и такие варианты опробуются и используются.

В этом, как нам представляется, – инструментальность радикального исламизма. Он, при всей его яркости и амбициозности, – всего лишь инструмент в руках тех, кто поставил перед собой задачу остановки и демонтажа проекта «Модерн».