Радиомолчание (СИ)

У дверей их встречал Насреддин с «Печенегом» наперевес. Солдат успел заправить пулемётную ленту и, более того, подготовить запас. Возле входа валялся заполненный чем-то военный рюкзак; его растопырило во все стороны. Запасной план, как ответил Сулайманов на немой вопрос командира. В коридоре стояли цинки с патронами, заряды к подствольнику, гранаты. Разведчика ждали бронежилет и разгрузка; до сих пор на нём сидела только военная форма и абсолютно никакой защиты. Егор методично снаряжал магазины для «калашей».

— Что с подмогой?

— Товарищ капитан, он… сказал больше не беспокоить, — будто оправдывался связист.

— Как так, мать его?! Ты обо всём доложил?

— Так точно! Говорит, нет доказательств.

— Невозможно, — вмешался Пустынник. — Генштаб не может так реагировать. Пошли наверх!

Эмиссар чуть ли не силой потащил Егора за собой. С колокольни невооружённым глазом можно было разглядеть, как вдали передвигались тёмные пятна: на границе скапливались вражеские силы. Сам факт появления вооружённых террористов у подходов к форпосту означал одно: Эмират окончательно и бесповоротно объявил войну Временному правительству. Так случается, когда один снующий вокруг хищник вожделенно почуял кровь другого: более крупного, но раненого и на отпор неспособного.

Связист в который раз засел за радиостанцию, потянулся к переключателям, но его остановил разведчик.

— Измени частоту.

Настроив параметры под диктовку Пустынника, Егор вложил микрофон в протянутую руку и отошёл назад, словно из чувства уважения к чужим тайнам, особенно государственным.

— Майор Стеценко, секретная линия, приём. Назовите позывной, — раздалось сквозь треск и шорох. Впрочем, было заметно, что на этом канале помех стало куда меньше.

— Эмиссар Пустынник. Код идентификации: Варвара Петрашевская. А теперь слушай меня, сука Стеценко, и только попробуй оборвать связь. На южной границе собирается личный состав противника в количестве до пятидесяти человек. Опознаны как боевики запрещённой организации «Вафат Алькуффар». Я напомню: её лидер, Мухиддин аль-Ичкари, ответственен за половину всех терактов на территории Временного правительства. Настроены крайне агрессивно. Долго не продержимся. Требую поддержки с пограничного гарнизона. Всё слышал?

Тишина, изредка прерываемая треском радиосигнала. Наконец майор ожил, стараясь отвечать тоном как можно более лояльным.

— Гарнизон не поможет. В момент нападения там примут удар на себя.

— Какого хрена, Стеценко?!

— А вы знаете, что в Пепелище активизировались батальоны единых?! — поддался истерике офицер. — И что на наших улицах творится, знаете? Я вас уважаю, эмиссар, но мне нечего вам сказать. Не до вас сейчас. Пограничники переходят под ваше подчинение. Делайте, что считаете нужным. Конец связи.

Сколько Егор ни пытался пробиться в эфир, Генштаб не принял ни одного сигнала. Частоты эмиссаров перестали работать, не говоря уже о пограничных. Становилось ясно: их бросили на погибель. Одних, в окружении пятидесяти головорезов, без инструкций и указаний. Оставили, как ненужный мусор. Как золу на месте угасшего кострища.

Казалось бы, наступил момент всеобщего беснования, но солдаты ни слова не вымолвили в адрес начальства, ни одного привычного военному слуху выражения. Они всё поняли; последняя надежда сгорела в крематории и обратилась в пепел. В миг не стало злости; её место заняла давящая изнутри пустота. Сжимающий сердце вакуум.

— Даже если оставим форпост и двинемся к гарнизону, они достанут нас раньше, — сдавленно озвучил мысли Андрианов. — Мы не можем уйти.

Они понимали: будь хоть малейший шанс отступить, командир всё равно остался бы на передовой, а подчинённые встали в ряд с ним.

— Наступают, — пренебрежительно тихо, будто надсмехаясь над развернувшейся ситуацией, бросил Альпиец. Ствол винтовки медленно описывал кривую, держа кого-то на краю пропасти в ад. — Начинать?

Враг приближался. Как и предсказывал Пустынник, группами-тройками по всем возможным участкам. Боевики проведывали маршруты, часть из которых заведомо упиралась в минные поля. Однако для обороны этого было недостаточно. Как выяснилось чуть позже, у террористов были миноискатели.

— Подпусти и отработай по тыловым, — приказал командир. — Возьмём на себя ближних. Эх… Егор, бросай своё радио. Пойдём принимать гостей.

В этом акте театра боевых действий их было пятеро. Поверх бронежилетов рядами уложены в разгрузках запасные магазины и осколочные гранаты. Оружие направлено в сторону туманного занавеса, из-за которого выбегали и рассредоточивались по болотам головорезы. Солнце стремилось занять небесную высоту, они — колокольную. Пятьдесят накаченных химией убийц — личная армия кровожадного шейха — подступали к монастырю: пока что ещё живому оплоту на пути захватчиков. Тёмные пятна неутомимо приближались к цели, огибая минные поля и пробивая дороги среди болотного камыша. Даже надежда задержать противника сгорела в ненависти войны.