Радиоразведка: ответный удар

Кстати, напрашивается вопрос: а после создания Центра под руководством Костина и обретения им самостоятельности чем закончилась космическая эпопея радиоразведки? Да она, собственно, и не заканчивалась. Она продолжилась. Служба как следила за полетами космических кораблей, так и продолжала следить. И здесь, пожалуй, уместно добавить одно слово: «к счастью, следила». Ибо иначе действительно могло произойти несчастье. Тому достаточно примеров.

«Помню однажды, — рассказал мне генерал Петр Шмырев, — что-то недостаточно точно сработало в системе приземления, и очередная подопытная собачка улетела далеко от расчетного района и приземлилась где-то в дебрях Восточной Сибири, в районе Подкаменной Тунгуски. Радиосигналы спускаемого аппарата были настолько слабы, что запеленговать их было невероятно сложно. К счастью, начальник радиопеленгаторного пункта в Климовске Петр Алексеевич Кащеев разработал и изготовил к тому времени устройство, позволяющее значительно повысить реальную чувствительность радиопеленгатора. Он сумел обнаружить еле уловимые сигналы спускаемого аппарата, навести на них другие, более близко расположенные к месту приземления радиопеленгаторные узлы и определить координаты места приземления спускаемого аппарата с собачкой. Поисковая группа смогла своевременно прибыть на место в считаные часы до срабатывания системы самоликвидации. Дорогостоящий эксперимент не пропал даром».

В другом случае на карту была поставлена не только судьба «дорогостоящего эксперимента», но и жизни самих космонавтов.

…18 марта 1965 года Алексей Леонов совершил первый в мире выход в космос.

Перед полетом на Байконуре выпал снег. Павел Беляев и Алексей Леонов вышли из гостиницы, а степь белая-белая. И навстречу им идет женщина. Дурная примета. Сергей Павлович Королев не разрешал женщинам быть на старте. Тогда Леонов и сказал Беляеву: «Ох, и нахлебаемся мы с тобой, Паша, в этом полете». И как в воду глядел.

Сначала у Леонова в космическом вакууме раздуло скафандр, и он с трудом возвратился в корабль. Но на этом их злоключения не закончились. Перед посадкой отказала автоматическая система ориентации. Павел Беляев вручную сориентировал корабль и включил тормозной двигатель. «Восход» совершил посадку в нерасчетном районе в 180 км севернее города Перми.

ТАСС сообщил, что посадка совершена в «запасном районе», который на самом деле оказался глухой тайгой.

«Мы оказались в снегу, — будет вспоминать потом Алексей Леонов. — Смотрим друг на друга. Смешно. Одна голова из снега. А снег, как соль. Тихо, воздух такой. Развернули радиостанцию сразу. И я ключом, как навигатор, начал передавать. На корабле был телеграфный ключ. Ти-та-та-ти. Дальность большая. Несколько тысяч километров. Ни ответа, ни привета. Ничего нет».

Газеты, журналы с годами напишут, что поисковые службы добрались до них только на третий день, и космонавтам одним на снегу, в мороз пришлось ждать спасения двое суток. Это, конечно, не совсем так, а вернее совсем не так.

Вертолетчик Владимир Хомколов в марте 2008 года выступил в «Комсомольской правде» и сказал: «Я не могу больше терпеть. Должен рассказать, как было на самом деле, чтобы защитить честь своей эскадрильи.

Мы не искали Леонова и Беляева двое суток. Их запеленговали сразу после приземления вечером 19 марта, и в этот вечер вертолеты доставили к ним в помощь двух лесников».

Верно подметил вертолетчик: их запеленговали сразу после приземления. И на этот раз помог аппарат Петра Кащеева из Климовска. Поисковая команда действовала по данным радиоразведки.

И в случае с трагической посадкой космонавта Владимира Комарова радиоразведчики отметили, что спускаемый аппарат двигался необычно быстро, сообщили в Центр управления полетами.

Такова она, разумеется в самом кратком изложении, история космической эпопеи радиоразведки ГРУ.

Группа «Тростник»

1 января 1959 года на Кубе пал режим Батисты. Революционные войска вошли в Гавану. В ту пору советское руководство мало что знало о лидере кубинской революции Фиделе Кастро.

МИД и международный отдел ЦК партии осторожничали, опасаясь нанести вред, как говорили тогда, «духу Кэмп-Дэвида». Для некоторых высокопоставленных чиновников в Москве встреча Хрущева и Эйзенхауэра в Кэмп-Дэвиде символизировала новый уровень отношений между двумя сверхдержавами. А тут кубинские руководители поднимают вопрос о военной помощи. Возможно, такая просьба инспирирована противниками разрядки международной напряженности.

Никита Хрущев оказался смелее своих американистов из МИДа и международного отдела ЦК. Он не мог отказать в помощи кубинской революции. Первый секретарь ЦК КПСС одобрил продажу оружия Кубе, правда, поначалу через Польшу и Чехословакию. Но это уже, по сути, не имело никакого значения. Оружие на Кубу пошло.

Через год в Москве были подписаны советско-кубинские торговые соглашения, потом восстановлены дипломатические связи. Началось осторожное сотрудничество и по линии разведки. Кстати, следует подчеркнуть, что первопроходцами в этом деле стали радиоразведчики.