Радость

Я очень высоко ценю чувственные радости еще и потому, что мне пришлось проделать длинный путь, прежде чем научиться им. В детстве мне пришлось пережить страдания аффективного характера, которые заставляли меня уходить, спасаясь от них, в свои мысли, в свой воображаемый мир. Таким образом, я частично оторвался от своих эмоций и чувственных восприятий. Подростком я был вынужден пройти курс терапии восприятия, лечение по методу Виттоза, и я вновь научился воспринимать и описывать чувственный мир, то есть принимать и идентифицировать эмоции, сопровождающие восприятие. Сначала я вырвался из своего тела, а потом научился жить в нем. Для меня это означало принятие страданий, неприятных восприятий, негативных эмоций, от которых я ограждал себя, убегая. Эта терапия помогла мне. Лет через десять я дополнил ее гештальттерапией, которая позволила мне вывести наружу вытесненные эмоции, затаившиеся в моей телесной памяти, работать с ними, чувствовать гнев, печаль, страх. Поскольку все это я пережил сам, то пришел к выводу, что все это и есть первый шаг к обретению радости. Мы должны научиться видеть, прикасаться, смотреть, чувствовать, а также ощущать внутренне, не порывать с нашими эмоциями. А для этого необходимо уделять всему время. Радость редко рождается от обыкновенного шока, от скоротечного ощущения, от беглого взгляда на пейзаж, от трех нот, услышанных мимоходом. Речь идет о том, чтобы позволить нашему телу и разуму оказаться во власти чувств, поскольку только тогда рождается радость. Но эта тесная связь с нашими чувствами обязательно предполагает принятие возможности негативных чувств, печали, гнева или страха.

Присутствие

Тхить Нят Хань, великий буддийский мастер покоя вьетнамского происхождения, который с 1969 года живет во Франции, обычно на вопрос о лучших методах медитации отвечает следующим образом: мойте вашу чашку, но делайте это так, словно вы моете младенца Будду. У Матери Терезы тоже была собственная мантра: когда вы ухаживаете за прокаженным, делайте это так, словно вы ухаживаете за Иисусом Христом. Эти два великих свидетельства дают нам бесценный урок. Они говорят о важности полного присутствия, внимания ко всем, даже самым банальным нашим действиям, словно они являются наиболее важными в мире. И требуют от нас обладать свойством присутствия.

Внимание прививает нам присутствие. Но присутствие выходит далеко за рамки простого внимания. Это внимание, которое задействует все наше естество: не только наши чувства, но наше сердце и разум. Мы внимательны, когда пристально смотрим, напряженно вслушиваемся, с удовольствием смакуем. Присутствие же носит не только чувственный характер. Оно не является формой обычной восприимчивости. Присутствие заключается в том, чтобы с великодушием воспринимать реальность, мир, другого человека, потому что, как известно, они могут обогатить нас внутренне, вероятно, даже доставить нам радость, а также потому что мы тоже можем им взамен подарить знания или радость.

Жизни ценность придает не количество совершенных нами дел, а количество присутствия, которое мы вложили в каждое из наших дел. В нашем современном западном обществе по-прежнему высоко ценится количество. Мы все стремимся умножить наш опыт. Именно это служит мерой насыщенности жизни. Отправляясь в путешествие, многие из нас выбирают самые насыщенные маршруты, которые позволяют посетить, вернее, галопом промчаться по наибольшему количеству стран, городов, музеев. Многие даже не дают себе труда внимательно приглядеться, восхититься тем, что они открывают. Едва приехав в одно место, они хватают свои фотоаппараты, чтобы сделать селфи. Они бросают лишь беглый взгляд на памятники и пейзажи, чтобы убедиться, что те в точности похожи на изображения на почтовых открытках, и затем уезжают. Я не приемлю подобных путешествий. Когда я посещаю то или иное место, я ничего не фотографирую. Такое решение я принял давно. Или же делаю снимки, но только перед самым отъездом, после того как я смог в полной мере оценить, прочувствовать, насладиться, не отвлекаясь на посторонние дела. Сколько же радостей мне довелось пережить!

Во время своих путешествий я видел толпы туристов, которые «посещали» ту или иную страну, не уделяя времени на то, чтобы поговорить – впрочем, они явно не испытывали в этом потребности – с местными жителями: уличными торговцами, водителями автобусов – словом, с людьми, с которым они ежедневно сталкивались, не удостаивая их взглядом или словом.