Радость и страх. Рассказы

Молоденькая секретарша сочувственно смотрит на Родуэла своими синими глазами. А у Родуэла на лице и правда написана скука. За пять лет в парламенте он располнел и набрался важности. Его благодушие - это теперь поза государственного деятеля: обогатившись опытом и секретной информацией, он снисходительно выслушивает пустую болтовню непосвященных.

Совсем недавно он обратился к своим избирателям с речью, в которой категорически утверждал, что войны не будет, если только не спровоцировать чем-нибудь Гитлера. «Немцы боятся войны, они чувствуют, что окружены врагами, и наше дело - усыплять их подозрения. Вот почему ставка на вооружение так неправильна и опасна». Но этот же довод в устах жены раздражает его. - Да, да. - Политическими рассуждениями Кит он сыт по горло.

С Табитой он держится очень дружелюбно и весело. - Нэн? За Нэн не беспокойтесь. Нынешние молодые женщины умеют за себя постоять. - Он говорит, точно выступает на предвыборном собрании; и в сопровождении сочувствующей и преданной секретарши выходит из комнаты с улыбкой актера, эффектно закончившего монолог под занавес.

Табита снова обращается к Кит: - Но послушай, кому-то надо бы все-таки поговорить с Нэнси. Очень уж она молода.

Кит отвечает совсем уже несдержанно: - Говорить с Нэн бесполезно. У нее всегда были на уме одни удовольствия, и за это я, право же, не в ответе.

- Ты уж не меня ли винишь?

- Я, во всяком случае, не виновата.

И не в силах продолжать этот бессмысленный спор, она подхватывает на руки дочку - крошечную толстушку, до смешного похожую на отца, - и уносит куда-то в глубину квартиры.

Табита уезжает в бешенстве. «И это называется мать! Да меня же еще винит в том, что Нэнси такая сумасбродка. Впрочем, она никогда ни в чем не признавалась».

Измученная, безутешная, она возвращается в «Масоны», где ее ждет телеграмма. «Можешь дать взаймы пять фунтов? Срочно». И адрес маленькой гостиницы в Сассексе.

«Надо полагать, она там с этим человеком», - решает Табита и телеграфирует в ответ: «Прошу поподробнее».

Два дня молчания, потом коротенькое письмо из пансиона в Южном Уэльсе: «Дорогая бабушка! Я в безвыходном положении, не знаю, что делать, если сейчас же не добуду 20 фунтов. Не стала бы у тебя просить, если б знала еще кого-нибудь, у кого есть деньги. Но если лишних денег нет, не посылай ни в коем случае. Верну, как только получу свои карманные. Крепко целую. Нэн».

Табита возмущена. «Ну не типично ли? Что прикажете делать с такой нахалкой? Да еще застраховала себя от чувства вины - нарочно пишет, чтобы ничего ей не посылать, если это меня хоть сколько-нибудь затруднит. И что она делает в Уэльсе?»

Она пишет строгое письмо, требуя объяснений. Что Нэнси там делает? Она с Луисом? На что именно ей нужны деньги?

Три дня спустя приходит телеграмма: «Вышли телеграфом 10 фунтов только взаймы. Ответь немедленно. Пропадаю. Нэн».

Телеграмму принесли, когда Табита была по делам в Эрсли. Она вскрыла ее уже вечером и выяснила, что деньги можно перевести только завтра. Теперь она не находит себе места от страха. Слово «пропадаю» ужаснуло ее. Она уже представляет себе, что Нэнси выгнали на улицу или посадили в тюрьму. Она не может уснуть, и Бонсер злится. - Да не крутись ты. Что с тобой сегодня творится?

- Ничего.

Но Бонсер, хоть и не считается с ее чувствами, безошибочно их угадывает. - Опять волнуешься из-за этой потаскушки?

- Очень мне нужно волноваться из-за Нэнси, когда она так себя ведет.

- Так что тебя гложет? Уж эти мне бабушки. Курам на смех.

Табита вздыхает про себя: «Если б она хоть стоила того, чтобы из-за нее волноваться».

Утром она посылает Нэнси десять фунтов. И опять ни слова в ответ, а через месяц, вернувшись из города, она застает Нэнси у себя в гостиной развалилась в самом удобном кресле и курит сигарету. - Явилась, значит? говорит она холодно. - Ты хоть получила те десять фунтов?

Нэнси медленно поднимается, целует Табиту и отвечает отсутствующим тоном: - Да, конечно, я же тебе ответила.

- Ничего ты мне не ответила. Ты разве не знаешь, что о получении денег нужно извещать? Они могли пропасть. Я уже не говорю о том, что это принято.

- Но я помню, что ответила. - Нэнси это, видимо, глубоко безразлично. Она и забыла об этих деньгах. Это давнишнее благодеяние значит для нее так же мало, как сегодняшний нагоняй. То и другое она принимает от бабушки как должное. Она опять развалилась в кресле и говорит в пространство: - А меня здорово по голове стукнуло.

- Это что значит на человеческом языке?

- Луис меня бросил. Я этого, конечно, ждала. Впрочем, нет, неправда. Это был сюрприз. В общем, я чувствую себя дура дурой.

- Если имеешь дело с мужчинами, надо быть готовой к сюрпризам.

- Но я думала, он правда влюблен, почему - сама не знаю. Наружность у меня не ахти и ума не так чтобы много.

- Жаль, конечно, что в школе ты не была прилежнее.

- А я не знаю? Остаться у тебя сегодня, наверно, нельзя?

- Если б ты хоть предупредила... - Это острастка, чтобы в другой раз была умнее. Но, не дав Нэнси времени передумать, она говорит: - Пойду выясню, - и велит приготовить ей постель.