Радость и страх

- Ну, так вот. Оказывается, эта дочь не является наследницей. Старый Уотлинг вел двойную жизнь, и у него есть сын, он-то и есть законный наследник. Но сам он бороться за наследство не может, у него на это нет средств, ты же знаешь, что такое закон. Сплошное мошенничество. Вот он и основал компанию, чтобы она отвоевала его наследство. А когда дойдет до дележа, мне достанется примерно десять тысяч фунтов.

- Какая странная история, Дик. Неужели это правда?

- Эх ты, фрудгриновка! Да, Пупс, это правда, это доказано. Об этом писала "Таймс".

- "Таймс"? Ну тогда... - Сомнения Табиты развеялись.

- Да, я сам читал. Уотлинг держал мясную лавку под вымышленной фамилией. И там у него торговала жена. Все дело в том, когда он на ней женился, до или после. Мы-то знаем, что до, у нас в руках свидетельство о браке.

- А нельзя просто показать его судье?

Бонсер смеется и ласково щиплет ее за ушко. - Бог с тобой, юристы нипочем этого не допустят, пока сами не оттягают для себя хороший кус. Впрочем, я их не осуждаю - жить-то им нужно. Но и нам тоже нужно жить. Это в природе вещей.

11

Работа Бонсера, так он объяснил, состоит в том, чтобы продавать акции компании "Уотлинг" по полкроны за штуку, получая с каждой шесть пенсов комиссионных. Акции - небольшие, но красивые листки бумаги, на них напечатано, что по завершении дела Уотлинга они дадут сто процентов прибыли, и Бонсер продает их по девять штук на фунт. В первый день, обойдя всех вдов, какие нашлись в местной адресной книге, он заработал семь фунтов, которые тут же и истратил - купил новую шляпу, новые штиблеты, поставил в дубле на лошадей и устроил небольшой кутеж в честь учреждения местного филиала компании.

Табита радуется как ребенок. - Я же говорила, что у тебя получится, Дик. У тебя все получится, стоит тебе захотеть. - И на кутеж соглашается с радостью.

Столь же увлеченно Бонсер трудится еще две недели. За последние два дня он даже выручил больше, чем за все остальное время. "Гениальная была идея - полковники, - говорит он. - Вот у кого есть чувство справедливости. Один хотел организовать запрос в парламенте".

Поскольку ему теперь обеспечен постоянный годовой доход в тысячу фунтов, он решает, что может позволить себе развлечься, и ставит весь свой заработок на лошадь, которая приходит последней. Но это несчастье, как видно, не лишает его бодрости; домой он приходит веселый, сажает Табиту на колени, подкидывает, напевая: "По гладенькой дорожке, по кочкам, по кочкам..."

- Но, Дик, это серьезно, у нас здесь не уплачено по счету.

- Ну и что? Подумаешь, шесть фунтов! А ты понимаешь, что я потерял тысячу? На дубле я как раз мог бы столько выиграть.

- Хорошо, еще, что акции здесь охотно покупают.

- Да ну их, эти акции. Очень мне надо гнуть спину на каких-то крокодилов. Полкроны с фунта. Тут подметок больше стопчешь.

- Но, Дик, милый, это хоть какое-то начало. Всем ведь приходится начинать снизу.

- Это тебе кто сказал?

- А откуда можно начать, если не снизу?

- Сверху, и это единственный правильный путь. Дай мне только небольшой капиталец, я тебе покажу.

- Но я про это и говорю, Дик. Если б нам побольше откладывать, ну хоть по фунту в неделю, за год накопилось бы пятьдесят фунтов.

- Нет, вы только послушайте ее! Все вы, женщины, одинаковы. Сплошные Далилы. Вам бы только связать мужчину по рукам и ногам, и пусть трудится на вас до седьмого пота.

- Но, Дик, ты обещал...

- Ну, заладила! - И вдруг он швыряет Табиту на пол.

- А что мне остается? - В ней взорвалась ярость. - Если б не я, ты вообще бы ничего не делал. И что будет дальше? Так жить невозможно.

По счастью, в дверь стучат. Это хозяйка интересуется, не задумали ли они разнести весь дом, и Бонсер, возмущенный необходимостью терпеть дешевые меблирашки и придирки всяких мегер, забывает свой гнев на Табиту.

- Впору завтра же отсюда съехать!

- Но мы ей должны за две недели, за пансион.

- Ну, этих денег она не увидит, и то хорошо. У меня тут родилась одна мысль. Ты пожарную лестницу приметила? - Он смеется и вот уже опять всем доволен. Его даже удивляет, что у Табиты озабоченный вид. - Ну чего ты, Пупс? Что тебе не нравится? Бери пример с меня, я-то не унываю.

- Ты не имеешь права так со мной обращаться.

- Тысяча фунтов, можно сказать, уже в кармане была. - Он долго шагает по комнате, улыбаясь, повторяя: "Тысяча фунтов". На хмурое лицо Табиты он не обращает внимания, словно и не видит его. Хмуриться бесполезно. Куда там, ей приходится употребить все свое влияние, чтобы не дать ему уйти из дому и пропить их последние шиллинги.

12