Радуга

Первые свои рабочие дни, стараясь выполнить свои должностные инструкции и успеть явиться на утренний доклад к начальнику аэропорта, Егор приходил на работу к шести утра, хотя его рабочий день начинался с восьми. В половине девятого начинались полеты. Вертолеты, заправленные с вечера, получали полетные задания и разлетались по объектам, кому необходимо было заправиться – вставали под заправку. А это значит, что в восемь утра должно быть принято решение о разрешении эксплуатации объектов выдачи ГСМ.

В то же время начальник аэропорта требовал, что бы Егор каждый день в восемь утра являлся к нему на доклад.

Вот, что бы увязать свои обязанности с требованием начальника аэропорта, Егор являлся на работу на два часа раньше. Выполнял свои текущие обязанности по подготовке пунктов выдачи ГСМ и к восьми являлся на доклад.

Так было раньше…

На следующее утро Егор к восьми часам прибыл на пункт выдачи ГСМ, проверил качество керосина, осмотрел оборудование, оформил разрешение на заправку и приступил к работам по текущему обслуживанию. Залез на резервуары, разболтил люки и стал замерять уровень керосина в резервуарах. После того как вертолеты заправились и разлетелись – приступил к замене фильтров.

В одиннадцатом часу у ворот расходного склада резко остановилась вахтовка. Возбужденный водитель выскочил и стал кричать Егору:

– Ты с ума сошел? Где тебя носит? Аникеев рвет и мечет. Срочно поехали.

Егор спокойно подошел к водителю:

– Вася, ты не волнуйся так. Сейчас поедешь и скажешь Александру Ивановичу, что я очень занят выполнением своих прямых обязанностей. К сожалению, я еще не все закончил и не могу явиться к начальнику аэропорта. Но примерно через два – три часа я буду в аэропорту и непременно явлюсь к нему с докладом.

– Ну, я надеюсь, ты отдаешь себе отчет в своих поступках – Василий сел в вахтовку и уехал в сторону аэропорта.

– Что же теперь будет? – Егор повернулся, за спиной стояла заправщица Зобнина Татьяна, довольно тучная женщина тридцати пяти лет.

– А что будет? Что я нарушил? Рабочий день у меня начинается в восемь. Свои должностные обязанности я выполнил, – Егор говорил уверенно, улыбаясь, всем видом своим показывая заправщице, что он абсолютно спокоен и ни капли не волнуется, – Разберемся.

В районах Крайнего Севера, где довелось оказаться Егору по распределению, зимой темнело рано и полеты, как правило, заканчивались часов в пятнадцать – шестнадцать. Аникеев своим устным распоряжением изменил график работы аэропорта, самостоятельно сократив рабочий день до шестнадцати часов, оставляя на работе лишь дежурных диспетчера и водителя.

В этот день Егор дождался посадки и заправки последнего вертолета. Еще раз провел визуальный осмотр объекта и направился в аэропорт. Он видел, как от административного здания в сторону поселка отъехала вахтовка с работниками аэропорта.

В душе Егор мечтал, чтобы и начальник уехал с ними.

В пятом часу вечера он явился в аэропорт. Дверь в кабинет начальника была открыта. В кабинете горел свет.

«Будь, что будет!» – Егор вошел в кабинет начальника:

–Товарищ начальник аэропорта, разрешите доложить. За прошедший рабочий день проведены мероприятия по оперативному контролю и обслуживанию объектов выдачи авиагсм. Проведено техническое обслуживание средств фильтрации – заменены фильтрочехлы семи фильтров-сепараторов, фильтропакеты семи фильтров тонкой очистки, выполнен осмотр раздаточных пистолетов и заменены три фильтрующие сетки. Проведен контроль остатков авиагсм расходного склада – недостачи не выявлено. Проведен анализ авиакеросина – вода и мехпримеси отсутствуют. Егор Царев доклад закончил.

Аникеев молча смотрел на Егора. Пауза затягивалась.

– Это все?

– Так точно, товарищ начальник аэропорта!

– Ты придуриваешься или на самом деле не понимаешь элементарных вещей? – Аникеев говорил тихо, словно шепотом, почти не открывая рта

– Извините, товарищ начальник аэропорта, не понял! – Егор чеканил слова как на первом курсе училища – громко и четко.

– Я, твой начальник, пошел вам всем навстречу и позволил сократить рабочий день на один час. Ты сейчас мог бы уже дома быть, то есть в общежитии, отдыхать, готовиться к завтрашнему трудовому дню. Ты же задерживаешь не только себя, но и меня, так как, благодаря тебе, я вынужден задерживаться на работе в ожидании доклада – Аникеев пытался говорить как можно спокойнее.

– Товарищ начальник аэропорта, в соответствии с трудовым распорядком, мой график работы определен с восьми часов до семнадцати часов с сорокаминутным перерывом на обед. Я не являюсь легкотруженником, несовершеннолетним и, тем более беременным, и поэтому не имею никаких законных льгот на сокращение рабочего времени. Принимая во внимание острую необходимость выполнения текущих работ по контролю объектов службы ГСМ с целью обеспечения безопасности полетов, я не имел возможности явиться к Вам на доклад ранее.

В душе Аникеева постепенно поднималась злость на этого наглого молодого москвича. Он сдерживал гнев из последних сил и, пытаясь перехватить инициативу, попробовал пошутить: