Радуга Шесть

Состоялось несколько телефонных разговоров, и рано утром были арендованы автомобили с фальшивыми номерными знаками. Парами или по одному они ехали из Франции в Испанию, без труда проезжали через пограничные посты, обычно с дружеской улыбкой. Различные туристские агентства забронировали им места в отелях парка, все среднего уровня, связанные с самим парком поездом или монорельсом, со станциями прямо в вестибюлях отелей, наполненных магазинами, чтобы гости не заблудились.

Шоссе, ведущие в парк, были широкими и удобными для езды, а знаки простыми и понятными даже для тех, кто не знал испанского. Пожалуй, единственной опасностью были огромные туристские автобусы, мчащиеся по шоссе со скоростью, превышающей 150 километров в час, похожие на сухопутные океанские лайнеры. В окнах автобусов виднелись лица людей, многие из них дети, которые приветственно махали водителям автомобилей. Водители махали в ответ и широко улыбались, пропуская автобусы, превышающие ограничения скорости, словно имели на это право, тогда как водители автомобилей не хотели рисковать. У них было много времени. Так планировалась операция.

* * *

Томлинсон протянул руку к левой ноге, и его лицо исказилось от боли. Чавез отстал от бегущих солдат, чтобы убедиться в его состоянии.

— Все еще болит?

— Болит, сволочь! — подтвердил сержант Томлинсон.

— Ты поосторожней с ней, глупый кретин. Ахилл — это плохое место для травмы.

— Сам только что узнал об этом, Динг. — Томлинсон перешел на ходьбу, все еще осторожно ступая на левую ногу, после того как пробежал две мили. Дыхание сержанта было намного тяжелее обычного, но боль всегда плохо влияет на выносливость.

— Ты обращался к доктору Беллоу?

— Да, но он ничего не может сделать. Пусть заживает, сказал он.

— Тогда дай ему зажить, Это приказ, Джордж. Больше никаких пробежек, пока не перестанет болеть. Понял?

— Слушаюсь, сэр, — согласился сержант Томлинсон. — Я по-прежнему могу принять участие в развертывании, если возникнет необходимость.

— Я знаю, Джордж. Увидимся на стрельбище.

— Хорошо. — Томлинсон смотрел, как его командир увеличил скорость бега, чтобы присоединиться к убежавшей далеко Группе-2. Его гордость страдала из-за того, что он не мог бежать с остальными. Томлинсон никогда не позволял травмам влиять на его действия — в Дельта Форс он продолжал тренировки, несмотря на два сломанных ребра, даже не сказал об этом врачам из-за опасения, что остальные члены команды сочтут его неженкой. Но, если можно скрыть и тренироваться, превозмогая боль, со сломанными ребрами, растянутое сухожилие не позволяло тебе бежать — боль была настолько сильной, что нога переставала работать нормально и трудно даже стоять прямо. Черт побери, думал солдат, я не могу подвести остальную группу. Он никогда не уступал никому за всю жизнь, даже в детстве, когда играл в бейсбол в Детской лиге. Но сегодня, вместо бега на остальную часть дистанции, он шел, стараясь поддерживать военный темп в сто двадцать шагов в минуту. Даже это причиняло ему боль, но она была недостаточно сильной, чтобы заставить его остановиться. Группа-1 тоже совершала пробежку, и они пробежали мимо него, даже Сэм Хьюстон с больным коленом. Сэм хромал и, пробегая мимо Томлинсона, помахал ему рукой. Гордость за свою группу, очевидно, превозмогла боль. Том-линсон служил в войсках специального назначения в течение шести лет, бывший зеленый берет, взятый в Дельту, теперь уже почти выпускник колледжа со специальностью по психологии — именно эту специальность выбирало большинство солдат специальных войск по той или иной причине. Теперь сержант пытался понять, как закончить образование в Англии, где университеты работают по-другому и где казалось несколько необычным для солдата получать диплом на пергаменте. Но в Дельте они часто сидели и говорили о террористах, с которыми им приходится иметь дело. Их интересовало, что побуждает террористов действовать так и не иначе, потому что понимание помогает предсказывать поступки, выявить сильные и слабые стороны потенциального врага, а это облегчает задачу, как покончить с негодяями, что и было, в конце концов, их работой. Как ни странно, Томлинсон ни разу не убивал террористов во время операций до того, как приехал сюда. Еще более странным было то, что приобретенный опыт мало отличался от учений. Вы действуете, как поступаете на учениях, думал сержант. Это ему говорили на каждом шагу с начальной подготовки в Форт Нокс одиннадцать лет назад. Проклятие, его ступня все еще как в огне, но все-таки меньше, чем во время бега. Ничего не поделаешь, док сказал ему, что понадобится неделя, скорее даже две, прежде чем он будет полностью готов к операциям. А все потому, что он неловко наступил на край тротуара, не глядя под ноги, как последний идиот. У Хьюстона, по крайней мере, есть оправдание за больное колено. Соскальзывание по тросу может оказаться опасным, и все время от времени получали травмы. Хьюстон приземлился на камень, и нога у него дьявольски болела... но он не захотел отставать от группы, сказал себе Томлинсон, хромая вперед к стрельбищу.