Радуга Шесть

Бывший офицер разведывательной службы посмотрел в зеркало на лицо человека, который все еще не знает, что ему надлежит знать. С самого начала его соблазнили деньги. Он превратился в какого-то частного агента, мотивацией действий которого были деньги, но он работал на человека, для которого деньги не имели никакого значения. Даже ЦРУ, каким бы богатым ни являлось это агентство, всегда вело счет деньгам, которые оно выдавало своим агентам. Американская разведывательная служба платила в сто раз больше, чем ее советский соперник, но даже она требовала отчета по этим деньгам, потому что у ЦРУ были бухгалтеры, правившие оперативниками, как придворные и бюрократы русского царя когда-то правили даже самой маленькой деревней. Из своих исследований Попов знал, что «Горайзон Корпорейшн» владеет огромными деньгами, но никто не становится богатым с помощью расточительности. В капиталистическом обществе богатство приобретается умом, иногда безжалостными действиями, но не глупостью и не разбрасыванием денег.

Итак, в чем же дело, думал Дмитрий, отходя от зеркала и продолжая укладывать вещи. Что бы ни планировал Брайтлинг, какой бы ни была причина для этих террористических актов — неужели разгадка совсем рядом? Все это не имело смысла. Вы скрываетесь до тех пор, пока это возможно, но когда в этом больше нет необходимости, то нет и смысла напрасно тратить силы. Дилетант, пусть даже такой талантливый, как Брайтлинг, не знал, не научился на основе горького профессионального опыта, что никогда нельзя нарушать правила, даже после того, как операция успешно завершена, потому что и в этом случае ваш враг может узнать что-то и использовать это против вас во время следующей операции.

...а что, если следующей не будет,

подумал Дмитрий, выбирая нижнее белье. Если это последняя операция, которая будет проводиться? Нет, поправил он себя, неужели это последняя операция, которую мне нужно провести?

Он снова обдумал все детали. Операции, которые поручал ему Брайтлинг, все время приобретали все большие масштабы, и дело зашло так далеко, что теперь он везет кокаин,

чтобы умиротворить террориста, после того как перевел шесть миллионов долларов! Чтобы сделать контрабандистскую операцию проще, ему дают документацию, оправдывающую пересылку наркотиков из одного филиала крупной корпорации в другой, привязывая, таким образом, его и наркотики к корпорации Брайтлинга. Может быть, его фальшивые документы выдержат проверку, если полиция проявит к нему интерес, нет, они почти несомненно выдержат проверку, если только ирландская Garda не имеет прямой связи с британской секретной службой MI-5, что сомнительно, и в равной степени сомнительно, что британской Службе безопасности известно его вымышленное имя или даже «пятерка» имеет его фотографию, хорошую или плохую, да и к тому же он давным-давно изменил прическу.

Нет, решил Попов, закончив укладывать вещи, единственное что имеет смысл, — это то, что предстоит последняя операция. Брайтлинг сворачивает свои действия. Для Попова это значит, что сейчас последняя возможность произвести окончательный расчет. И он почувствовал, что надеется на то, что Грэди и его паршивую банду убийц постигнет такой же печальный конец, как остальных в Берне и Вене, и даже в Испании, хотя он не имел к той операции никакого отношения. У него было сочетание цифр и контрольный пароль для нового номерного счета в швейцарском банке, и там было достаточно денег, чтобы жить и не тужить до конца жизни. Все, что ему нужно, это чтобы команда «Радуги» ликвидировала всех ирландских террористов, и затем он исчезнет навсегда. С этой оптимистической мыслью Попов вышел на улицу и остановил такси, чтобы оно отвезло его в аэропорт Тетерборо.

Он обдумает все по пути через Атлантику.

Глава 27

Агенты по трансферту

— Это напрасная трата времени, — сказала Барбара Арчер со своего кресла в комнате для совещаний. — F4 мертва, хотя ее сердце продолжает биться. Мы пробовали все. Ничто не может остановить Шиву. Ни одно проклятое лекарство.

— За исключением антител вакцины В, — заметил Киллгор.

— За исключением их, — согласилась Арчер. — Но ничто иное не действует, верно?

С этим согласились все участники совещания, сидящие за столом. Они пробовали буквально все-все приемы лечения, известные медицине, включая лекарства, о которых только еще говорили в американских медицинских центрах и в Институте Пастера в Париже. Они даже пробовали все антибиотики от пенициллина до керфлекса, и два синтетических, с которыми проводились эксперименты в «Мерке» и «Горайзоне». Использование антибиотиков было попыткой схватиться за соломинку, потому что ни один из них не помогал при вирусных заболеваниях, но в отчаянные времена люди прибегают к отчаянным средствам, надеясь, что может произойти что-то новое и неожиданное.