Радуга Шесть

Этим утром они проснулись в одно и то же время. Доминго и Патриция в одном доме, Джон и Сандра — в другом, открыли глаза в 5.30, когда зазвенели их будильники. Обе пары приспособили свое обычное поведение к расписанию дня. Женщины должны быть в больнице в 6.45 к началу их утренней смены с 7.00 утра до 15.00 в отделении скорой помощи, поэтому в обоих домах первыми пошли в ванные комнаты женщины. Тем временем мужчины прошлепали босиком в кухни, чтобы включить электрические кофейники, затем забрали утренние газеты со ступеней крыльца и включили радио, прослушивая последние новости ВВС. Через двадцать минут произошел обмен ванными и газетами, и еще через пятнадцать минут обе пары сели в кухнях за завтрак, хотя в случае Доминго завтрак состоял из чашки кофе, потому что он всегда завтракал со своей группой после утренних упражнений. В доме Кларка Сэнди экспериментировала с жареными томатами, местным лакомством, которому она пыталась научиться, но которое ее муж решительно отвергал по «патриотическим» соображениям как американский гражданин. К 6.20 пришло время для женщин одеваться в соответствующую форменную одежду, для мужчин — делать то же самое, и вскоре после этого все вышли из домов.

* * *

Кларк не занимался физическими упражнениями с группами. Он наконец признался себе, что был слишком старым, чтобы выдержать такую нагрузку, но приходил примерно в то же время и проделывал примерно такие же ежедневные упражнения. Они мало чем отличались от тех, которые он делал, будучи «морским котиком», хотя без дальнего заплыва — здесь был плавательный бассейн, но недостаточно большой, на его вкус. Вместо этого Джон пробегал три мили. Боевые группы пробегали пять, хотя... и он со стыдом признался себе, в более высоком темпе. Для мужчины своего возраста Кларк знал, что он находится в великолепной физической форме, однако поддерживать ее с каждым днем становилось все труднее, и следующим крупным верстовым столбом на его дороге к смерти была цифра «шестьдесят». Ему казалось странным, что он больше не был тем молодым парнем, полным сил и энергии, когда женился на Сэнди. Казалось, что кто-то отнял у него что-то, но, если такое случилось, Джон Кларк не заметил этого. Просто произошло так, что в один прекрасный день он оглянулся вокруг и обнаружил, что стал другим по сравнению с тем, кем он себя считал. Не слишком приятный сюрприз, сказал он себе, заканчивая третью милю. Струйки пота сбегали по его усталым ногам, и ему требовался второй душ за это утро.

По пути к штабному зданию он увидел Алистера Стэнли, выходящего из дома, чтобы заняться своими утренними упражнениями. Ал был моложе его на пять лет, и, наверно, у него все еще сохранялась иллюзия молодости. Они стали хорошими друзьями. Стэнли обладал инстинктами, особенно в области разведывательной информации, и был отличным оперативником в своих странных британских традициях. Подобно замаскированному окопу для снайпера, подумал Джон, Стэнли не казался чем-то заслуживающим второго взгляда до тех пор, пока вы не посмотрели ему в глаза, и даже тогда вам надо знать, что вы ищете. Он хорошо выглядел, имел щеголеватую внешность, светлые волосы и веселую улыбку, обнажающую белые зубы, но, подобно Джону, ему приходилось убивать во время операций, и, подобно Джону, его не мучили из-за этого ночные кошмары. Говоря по правде, он больше подходил для роли командира, чем Кларк, и последний откровенно признавался себе в этом, но только себе. Оба так же соперничали друг с другом, как если бы им было по двадцать, и ни один не хвалил другого просто из вежливости.

Приняв душ, Кларк вошел в свой кабинет, сел за письменный стол и принялся за утреннюю канцелярскую работу, про себя проклиная ее за затраченное время и за то, что приходилось думать о таких «бесполезных» вещах, как финансирование и бюджет. Справа в ящике стола лежала его «берет-та-45», доказательство того, что он не был еще одним государственным служащим. Сегодня у него не будет времени пройти на стрельбище и поиграть в войну. По иронии судьбы, прежние подвиги со стрельбой, драками и так далее обеспечили продвижение по службе, но взамен лишили его теперь возможности доказать, что и он принадлежит к «военному сословию», сделав чиновником.

Миссис Форгейт пришла вскоре после восьми, заглянула в кабинет босса и увидела недовольное выражение, с которым он занимался административной работой, в отличие от чтения разведывательных материалов или занятия оперативными проблемами, которые, по крайней мере, казались ему интересными. Она вошла, чтобы запустить его автоматическую кофеварку, услышала обычное ворчливое утреннее приветствие, затем вернулась к своему столу, проверив кодированный факсимильный аппарат в поисках того, что должно немедленно попасть на стол босса. Там не было ничего. В Герефорде начался обычный день.

* * *