Радуга в небе

Разговор как по волшебству мгновенно свелся к любви. Мисс Ингер рассказывала Урсуле о своей подруге, о том, как она умерла в родах и что пережила она сама; потом она говорила о какой-то проститутке, о своем опыте общения с мужчинами.

Беседуя так на маленькой терраске, они не заметили, как наступил вечер и начал накрапывать теплый дождик.

— Как душно, — сказала мисс Ингер.

Они видели, как прошел поезд — он прошумел вдали, и огни его в сумерках казались бледными.

— Гроза собирается, — сказала Урсула. Электрическое напряжение все сгущалось, наступила тьма, которая поглотила их обеих.

— Мне хочется пойти искупаться, — послышалось из грозовой тьмы.

— В темноте? — сказала Урсула.

— В темноте приятнее всего. Пойдешь со мной?

— Хорошо бы.

— Это совершенно безопасно. Земля здесь в частном владении. Раздеваться нам лучше в хижине, потому что дождь вот-вот пойдет. Разденемся — и бегом!

Неловко, застенчиво Урсула прошла в хижину и стала снимать с себя одежду. Прикрученная лампа светила тускло, и она оставалась в полумраке. Уинифред раздевалась возле другого стула.

Вскоре неясная обнаженная фигура старшей из девушек подошла к младшей.

— Готова? — спросила учительница.

— Минуточку.

Урсула с трудом выговорила это. Ее приятельница, обнаженная, стояла рядом, близко, и молчала. Урсула была готова.

Они нырнули в темноту, чувствуя, как овевает кожу мягкое вечернее дуновение.

— Я не вижу тропы, — сказала Урсула.

— Вот она, — произнес голос, и зыбкая бледная тень, приблизившись, сжала ее руку. Старшая крепко прижимала младшую к себе, прильнув к ней, пока они спускались вниз, а на берегу она обвила ее руками и поцеловала. Потом, приподняв ее в своих объятиях, она негромко сказала:

— Я отнесу тебя в воду.

Урсула тихо лежала на руках у учительницы, прижавшись лбом к любимой, до безумия любимой груди.

— Сейчас отпущу, — сказала Уинифред.

Но Урсула обвилась всем телом вокруг тела учительницы.

И вскоре на их разгоряченные тела пролился дождь — пугающе неожиданный и сладостный. Они с наслаждением подставляли себя под его струи. Дождь лил на грудь Урсулы, заливал ее руки и ноги. Ей стало холодно, и глубокая бездонная тишина охватила сердце, словно оно вновь окунулось в бездонный мрак.

Жар остыл, ей было зябко, как при пробуждении. Она бросилась в хижину, холодный мертвенный призрак, стремящийся исчезнуть. Хотелось света, присутствия других людей, каких-то внешних и легких связей с ними. А больше всего ей хотелось затеряться в естественном своем окружении.

Она рассталась с учительницей и вернулась домой. Она была рада вновь очутиться на станции, в субботней толпе вечерних пассажиров, сесть в освещенный переполненный вагон. Единственное, что было бы некстати, это встретить знакомых. Она не была расположена к разговору. Она была одинока и безответна.

Вся эта сутолока, мельканье света и людей было лишь внешним ободком, внешней границей огромной внутренней тьмы, бездонной пустоты. Ей хотелось удержаться в этой сутолоке, на этой освещенной стороне границы, потому что в ней самой царила пустота истинного мрака.

На какое-то время ее учительница, мисс Ингер, исчезла, став пустым и темным пространством, а Урсула была вольна тенью бродить в нереальности небытия, забвения. И Урсула была рада недвижной безжизненной радостью, что учительница исчезла, покинула ее.

Однако утром любовь была тут как тут, она пылала и жгла. Урсула вспомнила вчерашний день и захотела продолжения, захотела большего. Ей хотелось быть с учительницей. Всякая разлука с ней виделась отлучением от жизни, утратой ее. Почему не пойти к ней сегодня, сейчас же? Зачем, как потерянная, слоняться по Коссетею, если учительницы в нем нет? Она села и написала ей горячее и полное страсти любовное послание: не смогла удержаться.

Между двумя молодыми женщинами родилась близость. Их жизни внезапно слились в одну, став чем-то нераздельным. Урсула приходила в дом к Уинифред, проводя там часы, которые только и можно было считать жизнью. Уинифред была большой любительницей воды — плаванья, гребли. Она была членом нескольких спортивных клубов. Не один чудесный день провели девушки на реке в легкой лодочке. Уинифред всегда сидела на веслах. Казалось, ей доставляло истинное удовольствие опекать Урсулу, заботиться о ней, делать подарки, наполняя и украшая ее жизнь.

И за эти несколько месяцев дружбы с учительницей Урсула очень развилась, делая быстрые успехи. Уинифред изучала науки. У нее было много умных знакомых. И ей хотелось довести Урсулу до своего уровня.