Радуйся, пока живой

Пен презрительно цыкал зубом, поворачивался спиной и уходил, вставив вопрос без ответа.

— Чего он хотел? — шепотом интересовался Лева.

— Кто же его знает, — отвечала мгновенно бледневшая до синевы Галочка. — Наверное, крови. Их же всегда жажда мучит.

Спустя неделю в квартиру на Новинском впервые наведался китайчонок Су. Он привез подарок: необыкновенной расцветки шелковый шарф. Объяснил значение подарка: по тибетским поверьям такой шарф, омоченный в священном сосуде и разделенный надвое, связывает дружеские сердца навеки.

— Красивый обычай, — оценил Лева. Они беседовали в гостиной, откуда при появлении Су Линя привидение Муму мгновенно испарилось. Лева даже не успел заметить, обменялись ли они с гостем какими-нибудь знаками. Галочка сервировала для них кофейный столик и тоже исчезла. Лева наконец смог выразить китайцу не то чтобы свою обиду, а как бы недоумение. Вот, дескать, все у него теперь есть, спасибо брату Су, — деньги, машина, квартира, замечательный бабец, — но все-таки он чувствует себя неуверенно, как если бы все это происходило в бреду. Он ведь ничем не заслужил такого богатства, а по прежней жизни помнил, что за все на свете рано или поздно приходится платить, иногда дороже, чем хотелось бы.

— Как не заслужил?! — возмутился китаец. — Ты мне жизнь спас. Или это мало? По-твоему жизнь китайца не стоит всех этих побрякушек?

В смеющихся непроницаемых глазах Су стояла глухая темень, Лева не понимал таящегося в них смысла. Все же — чужая раса, хотя, если верить китайцу, шелковый шарф породнил их окончательно.

Лева выпил водки, чтобы прочистить мозги.

— Иногда мне кажется, дорогой Су, вдруг откроется дверь, войдут громилы и потребуют ответа. Не знаю за что, но потребуют. А потом оторвут башку… И еще этот Пен… Он какой-то кошмарный, он меня пугает. Нельзя его убрать?

— Никак нельзя, Игнат Семенович, — огорчился Су. — Надежнейший человек. Очень проверенный. Бояться не надо. Он тебя охраняет.

— Говорят, вампир…

— Есть маленько. Главное — его не провоцировать. Он же цивилизованный вампир. Стажировался в Оксфорде.

— Что значит — не провоцировать?

— Ну-у, — уклонился от прямого ответа китаец. — Царапины всякие, когда бреешься… Раны небольшие… В полнолуние мы его обычно запираем. У Галины когда месячные?

Лева затосковал, потянулся за рюмкой.

— Откуда я знаю… Спроси сам у нее… Скажи, дорогой Су, сколько мне еще томиться в неведении?

— О чем ты, Игнат?

— Да как же… Все эти звонки, встречи бессмысленные… А далыие-то что?

Су Линь разослал во все стороны свою сияющую улыбку.

— Какие пустяки, брат. Отдыхай, веселись, ни о чем не думай. Дальше будет только лучше.

— Не могу веселиться, страшно.

На улыбающееся, гладкое чело Су Линя набежала маленькая тучка.

— Какие вы все-таки русские нетерпеливые, беспокойные… Чего тебе не хватает, Игнат Семенович?

— Ясности, — ответил Лева. — Определенности. Что день грядущий мне готовит?

— Хорошо, будет ясность. Сегодня отвезу к одному человеку, поужинаем с ним. Очень важный шишка. — Китаец ткнул пальцем вверх.

— Уж не дядя ли мой?

— Нет, не дядя, но тоже влиятельная персона.

— И что я должен делать?

Китаец объяснил: ничего делать не надо. Кушать еду, шутить, войти в контакт. От этого человека, возможно, зависит благополучие корпорации «Витамин». У него рука на пульсе страны. Зовут его Серегин Виктор Трофимович.

— Ох! — воскликнул пораженный Лева. — Так это же…

— Конечно! — Су Линь самодовольно потер пухлые ручки. — Конечно. Это именно он. Фаворит.