Радуйся, пока живой

К удивлению Егорова выйти на Геню оказалось чрезвычайно трудно. Он звонил по кодовым номерам, но некоторое молчали, а по другим какие-то незнакомые люди устраивали ему форменные допросы да еще в неприлично настырном тоне: кто такой? зачем? по какой надобности? не желаете ли сперва повидаться с референтом Григоровичем? По профессиональной привычке Егоров отвечал уклончиво и себя не называл, но понимал, что отследить его звонки проще пареной репы. Вероятно, повышенные меры предосторожности были связаны с недавним похищением Попрыгунчика, в котором для Егорова тоже не все было очевидно. Дурацкая голливудская история с прыжками со скал и с чудесным спасением была шита белыми нитками, но факт оставался фактом: живой и невредимый Попрыгунчик с его блядовитой улыбкой опять мелькал на экране телевизора — Егоров видел его собственными глазами.

Через одного надежного парня из ГРУ за довольно приличную сумму он надыбал еще один, уже совершенно секретный номер телефона — и наконец удача ему улыбнулась. После обычных вопросов: кто? по какой надобности? — заданных с оскорбительным нажимом, в трубке вдруг возник щебечущий девичий голос, протараторивший:

— Да, да, да… Говорите, говорите…

— Я-то — да, да, да? — раздраженно бросил Егоров. — Я прошу Игната Семеновича. Неужели так трудно позвать?

— Я секретарша Игната Семеновича. Вы можете изложить свое дело мне.

— Как вас зовут?

— Меня зовут Галина Вадимовна.

Егоров почувствовал: клюет.

— Послушайте, Галочка. Передайте, что звонит его старый товарищ по институту, Глеб Сверчок. Уверяю, Геня обрадуется.

— Минуточку…

Ждать пришлось не минуту, а значительно больше. Егорова подмывало бросить трубку и оставить всю эту затею. Что-то тут не вязалось. Однако Егоров был не из тех, кто сходит с дистанции при малейшем опасном шорохе. Наконец женщина вернулась.

— Вы здесь, Глеб Захарович?

Ого, Захарович!

— Да.

— К сожалению, Игнат Семенович сейчас очень занят, но он готов встретиться с вами.

Говорила она с извинительными нотками, приятным, мелодичным голосом офисной шлюхи. У Егорова не осталось сомнений: Попрыгунчик допрыгался, его посадили на поводок. Но отступать было поздно. А учитывая все предыдущие звонки и то, что неизвестные оппоненты его вычислили (Захарович!), это было вдобавок и глупо.

— Хорошо, где я могу с ним встретиться?

Секретарша прощебетала, что около четырех Зенкович посетит теннис-клуб на Кутузовском проспекте и, если Егорову это подходит, сможет уделить ему двадцать минут. Егорову это подходило. Он тоже был членом этого элитарного клуба, как и десятка других, где обыкновенно тусовался продвинутый бизнес-класс. Некоторые из этих заведений ошеломляли своей экстравагантностью даже европейских коллег. К примеру, они с Попрыгунчиком года четыре назад, когда Геня только-только переходил из разряда обыкновенных богатых бездельников во всемогущие фавориты, любили заглянуть в небольшое загородное казино «Парагвайские грезы», где вся обслуга, и белая, и черная, работала исключительно голышом, включая солидных, обладающих большим чувством самоуважения крупье. Правда, официанты, девочки и мальчики для услуг, украшали себя страусовыми перьями, а более ответственный персонал, те же крупье, например, или бармены, повязывал шеи дорогими и почему-то всегда траурных тонов галстуками. В «Парагвайских грезах» они с Теней просадили кучу бабок, зато проводили там незабываемые дни и ночи. Ничем не омраченные, если не считать, что Геня, как водится, подцепил там пару раз африканский бубон, но это уж у него проходило фоном по всей жизни. В сущности, не было такой венерической заразы на Москве, которая хоть раз к нему не приклеилась.

Теннис-клуб «Вурдалаки» на Кутузовском проспекте пережил пору расцвета в те благословенные, совсем недавние, а теперь кажется, уже мифические времена, когда обожаемый всеми президент в похмельном угаре выбегал на корт, и вся верховная челядь, включая творческую интеллигенцию, актеров и писателей, мгновенно обернулась фанатами большой ракетки, напялила на худосочные телеса игривые шортики и платила бешеные деньги теннисным инструкторам, лишь бы хоть немного овладеть мудреной аристократической игрой. Уморительные турниры, презентации, блеск дамских нарядов, икра и шампанское, теннисный бум, когда, бывало, один удачно запущенный зеленый мячик приносил целое состояние. Господи, куда все подевалось! Казалось, пир только начался, не ленись, играй на повышение, — и вдруг вычерпали страну до дна. Умолкла музыка, лакей, тушите свечи — и недужный президент, всеми преданный, из последних сил отражает наскоки оппозиции. Как после этого сохранить веру в идеалы?

Клуб «Вурдалаки» постепенно захирел, превратился в обыкновенный элитный притон, куда бизнесмены заезжали по старой памяти, чтобы пропустить по чарке с партнерами, заключить сделку, снять экзотическую девочку, ну и, если у кого осталась охота, побегать по корту, порезвиться, посмешить друганов.