Рагу из дуреп

Надо отметить, что шикарная её грудь всегда была ужата до отказа тугой майкой и наглухо задрапирована джинсовой курточкой-безрукавкой, тогда как необыкновенной широты и плоскости зад, наоборот, обтянут и выпячен, вызывая на себя огонь мужского удивления и женского смеха. Именно так, она считала – одновременно сексуально и скромно.

Длинный соотечественник Алекс, любивший наблюдать за посетителями дискотеки, стоя, как аист, на одной ноге, а второй подпирая стену, весь вечер вертел по сторонам длинным носом-клювом, и при виде красных Лоркиных штанов оживлялся:

– О, ковбой в клипсах прискакал! – он даже большие пальцы рук из пройм серенькой жилетки вытаскивал и вставал на обе ноги, в предвкушении забавного представления.

– А что мне, не жить? Я что – не имею права на счастье? – с вызовом бросала она Алексу и тот, глотая смех, соглашался:

– И взять его у неё – наша задача.

– То-то! – строго подтверждала Лорка и с готовностью оглядывала зал.

– Так, – объявляла она какому-нибудь объекту, испуганно переминавшемуся под её учительским взором. – Я – Лора, или Лаура, как тебе больше нравится. Ты мне тоже понравился. Будем знакомы. Поедем к тебе?

– З-зачем? – пугался избранник ещё больше.

– Чтоб было весело.

Чаще всего Лорке приходилось возвращаться домой не солоно хлебавши, потому что облюбованный объект ухитрялся незаметно смыться. Но иногда её всё-таки заносило на чью-нибудь территорию и, пока тёмно-, жёлто- или белокожий Адонис накрывал на стол, она расхаживала по его ливинг-руму с революционными для картофельно-полевой церковно-приходской Айовы речами.

– Вот признайся, Алан (Эндрю, Джейк, Говард), десятки, нет сотни, и даже тысячи мужчин живут на два дома. Одна – жена, вторая – любовница. А, кроме этих двух бывает и ещё несколько. И всех вы вроде как любите. Дарите всем цветы, шоколад, всякие вещи. Но, в конце концов, вам ваша жена уже не кажется интересной, она старится, у неё плохой характер, ведь так?

Избранник обычно молчал, и Лорка усаживалась верхом, как на лошадь, на кухонный стол, сдвигая своей могучей кормой субтильные кофейные чашечки, и продолжала, почёсывая ярко-алым ногтем большого пальца подъём второй ступни сорок третьего размера.

– Вы охладеваете к жене и жалеете, что теперь вам придётся полжизни платить за прижитого в браке с ней ребёнка. Так у меня было и с первым мужем. Он, как только познакомился со мной, тут же бросил семью и предложил улететь на его частном самолёте в Голливуд, построить новый дом над морем и жить только вдвоём. Он мне даже сто тысяч предлагал за мою руку и сердце. А ведь это были деньги его жены и сына, по идее. Как вас после этого уважать? А?

Она сурово смотрела в глаза Алану (Эндрю, Джейку, Говарду), и тот, тушуясь, не мог понять, при чём здесь он (Алан, Джейк и т. д.) Он вообще никогда не был женат, по воскресеньям прикладывался к иконе Девы Марии, и все его связи с женщинами были кристально-честными. Обычно они ограничивались наличными и резиновыми изделиями.

– И где сейчас этот… с частным самолётом? – холодея от ужаса, допытывался Алан (Джейк и т. д.) Жители кукурузно-овсяной Айовы, и не только Айовы, нередко носили при себе оружие.

– А я его выгнала, – величественно отмахивалась Лорка. – Жена стребовала с него крупные суммы на содержание, и он стал гол как сокол. А мне нужен мужчина, который зарабатывал бы не меньше пятисот тысяч в год.

И бедный Алан, у которого заработок еле дотягивал до пятнадцати, мысленно молился своему богу, чтобы тот избавил его грешную душу от обольщения, к которому он не имеет ну совершенно никакой склонности.

– Представляешь, – хвасталась она назавтра Любе. – У меня теперь есть бойфренд! Благородный, чистый. Он даже поцеловать меня не решился. Только смотрел на меня вот так, – и Лорка таращила на подругу свои мышиные глазёнки, округляя сосиски-губы, будто хотела охнуть от восторга. – И говорил: «Лора, какая ты замечательная, Лора… Мне тебя небо послало, Лор-ра…Россия, Леда, Лорелея…»

– Да ты что? – удивлялась Люба. – А откуда он нашего Мандельштама знает?

– Ну, на дискотеке, наверное, познакомились. Пр-рекрасный молодой человек. Может, я Ворона брошу и за него выйду потом. Если лучше никого не найду. Эй, мексы, ну кто так танцует румбу! Вы что, с ума посходили?! Это делается вот так!