Район: репортаж

Старший лейтенант Александров, которого вызывали позывным «Бармаглот», прислушался.

Издалека накатывалась какофония звуков, в которой ему привычно удалось выделить отдельные ноты.

Сухой треск «Калашей» и «Никоновых».

Громкий кашель крупнокалиберных ЗУ-шек и «Утесов» с «Сарматами».

Отдельно звучащие таканья «ПК» и «Печенегов».

Басистые разрывы «восемьдесят вторых» и «сто двадцатых» мин артиллеристов.

Быстрые хлопки пушек «БМП» и «БМД».

Взрывы срываемых волной мутантов «монок» и «озээмок».

И накатывающий через эти знакомые звуки рёв, в котором не хотелось ничего выделять.

Потому что и так было всё предельно ясно…

Сейчас там, прорвав проволоку ограждений, снеся ряд минных полей и прикрываясь бушующим, бешеным и аномальным электричеством Черты, сюда неслись, забыв вражду:

Отдельные особи поводырей, обманывающих прицелы снайперов.

Стаи орфо-псов, воющих в ожидании скорой добычи.

Группы массивных церберов, сносящих всё на своём пути.

Громады големов, опрокидывающих пулемётные гнёзда.

Торопливо рыскающие группы резусов, трясущих окровавленными рылами.

Вырывающиеся вперёд, смазанные туши ревущих вурдалаков.

Толпы задевающих друг друга Местных, поливающих всё впереди свинцом.

Скользящие тени смоков, кислотой поливающих сверху.

И тьма других, которых знали намного хуже.

Ожившая картина Босха, изображающая развёрзнутый Ад. Ад здесь. На земле.

Волна Изменённых захлестнула позиции военных, подминая под себя тех, кто их не оставил, или не успел уйти. Рота Александрова была уже на марше, когда.

– Капитан, капита-а-ан… – Кто-то тряс его за плечо, не давая успеть пристегнуть оставшийся магазин и прикрыть ребят…

– А?! Что?!! – Бармаглот вскинулся, откидывая от себя Дихлофоса. – Что за на…

Капитан сел, положив руки на колени. Рядом, печально смотря на него, сидел Дихлофос.

– Роту выводили, командир? – «Замок» участливо наклонился. – Вот ведь…

Бармаглот откинулся к стенке, шумно глотая воздух. Сердце бешено колотилось, подавая в виски тревожные сигналы пульса. Капитан потряс головой, отгоняя наваждения кошмара, приснившегося за те полчаса, которые он себе позволил.

– Забелин-то где? – Бармаглот торопливо щёлкнул зажигалкой. – А?!

– Да он уже с десять минут как на улице. – Сержант успокаивающе похлопал командира по колену. – Ничего не видел и ничего, стал быть, не слышал. Не переживай, Сергеич, всё в порядке. Я вовремя зашёл, как раз как вы начали в разгрузку за магазином лезть…. Ну, и разбудил.

Бармаглот затянулся горьким сигаретным дымом. Такого с ним давно не происходило. Что смогло спровоцировать вот такое, чёткое и реалистичное возвращение воспоминаний о гибели его ребят? Этого он не знал.

Может быть, давящая обстановка в Лагере, может быть, какое-то воздействие оказало присутствие Забелина. Новый человек, которому он явно хотел рассказать про гипер-Всплеск, но не успел, соскользнув в пропасть сна.

Как бы то ни было, сейчас думать про это – явно поздно. Хорошо ещё, что «конторщик» не видел и не слышал того бреда, что он наверняка бормотал в забытье. Ничего не скажешь, замечательное мнение сложилось бы у чекиста о командире одной из самых лучших спецгрупп Района.

– Так, ладно, – капитан потёр вспотевшее лицо, окончательно пытаясь прийти в себя, – давай, Валер, докладывай. Что и как в окрестностях?

Дихлофос кивнул и, встав, начал рассказывать:

– В общем – спокойно. Прошлись по два километра во все стороны. Ловушки не зашкаливают. Зверьё бегает как обычно, не сильно наглея, но и не очень опасаясь. Судя по всему, давно здесь никто не шлялся в большом количестве. Либо шли очень умело. Следов, в общем, подозрительных не обнаружили. Видели двух рейдеров, но те прошли мимо. Мы не показывались. Они с «Солянки», Саб их знает. Башкир какой-то и дружбан его. Парни лояльные и ни на кого, кроме Сдобного, не работающие.

– Ясно. Ну да ладно. Люди на постах?

– Да. Вокруг тихо. Чекисты просятся в караул. По одному. Брать?

– Бери. Все трое?

– Нет. Только эти два близнеца, неодинаковых с лица. А они ещё те «кэмелы», командир, весь день под грузом топали, и хоть бы хны. Не нравятся они мне.

Бармаглот вздохнул:

– Мне, Валера, представь только, они тоже не очень нравятся. А что делать?

– Ну да. Дальше идти, наверное?

Дихлофос тихо прыснул. Бармаглот неодобрительно покосился на него:

– Чего ржём, жеребец ты мой ретивый? Смешинка, что ли, в рот попала?

– Да не… Просто подумал, а если бы Кубанец здесь был, что бы он сейчас предложил? Объявил бы, что группа подверглась неизвестному излучению и срочно требуется полная госпитализация в районе лагеря учёных. И сам бы, раз, и к своему бабцу?

– Во ты даун, а, Дихлофос? – Бармаглот покачал головой. – Я тя в отпуск отправлю. Когда вернёмся. А то, как посмотрю, у тебя крышу рвать начало. Ладно, давайте, воздухом подышим, и спать.

Выйдя из дома, капитан увидел «конторщиков», тихо разговаривающих у старого, засохшего, тополя. Завидев появившегося командира «спецов», Забелин оторвался от разговора с подчинёнными и подошёл к нему.