Райские птички

«А ведь это мысль. На лодке, наверное, можно куда–то уплыть…»

Забыв обо всём на свете, она смотрела на Джереми и представляла, как они уплывут вдвоём из маленького, скучного посёлка в большую жизнь.

И тогда! Тогда у неё будет и шарфик, и собачка, и даже кабриолет! Ну, пусть не сразу, но ведь главное — захотеть!

Разве не это им повторяли из раза в раз — человек может всё! Может творить чудеса и двигать горы, главное — захотеть!

Джереми резко выключил компьютер и вскочил со стула так стремительно, словно у него внутри сработала взведённая пружина. Софи торопливо отвернулась, но он даже не заметил её взгляда.

«Пошли, Торопыга», — донеслось до чуткого уха.

Обернувшись она увидела, как парочка шагает к двери. Джереми шёл стремительно, легко, будто танцуя, увлекая за плечи семенящего, косолапого товарища.

«Нет, он, определенно, ничего», — подумала Софи.

Как бы к нему подобраться поближе? Любопытная, жадная до эмоций, она не любила долго ждать. На следующем же уроке в лицо Джереми полетела свёрнутая в шарик записка.

Зыркнул искоса зелёными глазами и отвернулся. И ничего не ответил. Говорят, он влюбился в эту старую дылду — Вилину. И что только он в ней нашёл. Неужели до сих пор по ней сохнет? Ничего, скоро он про неё забудет!

Главное — захотеть!

В тот же вечер она заговорила о нём с Самантой.

— Сэм, а как ты считаешь, Джереми Вильямс — симпатичный парень?

— Симпатичный, — протянула басом соседка. Она лежала на боку и ела третий по счёту банан, кидая кожуру в проволочное ведёрко для бумаги, — только странный какой–то.

— Странный? А что в нём странного?

— Да всё, — третья кожура от банана, брошенная меткой рукой, упала в ведро. — Аутсайдер он, твой Джереми. Вечно всех сторонится. Торчит на пляже.

— Ну, не всех — он с Бобом дружит.

— Ага, с этим тормознутым. Кто ещё станет с ним дружить.

— Хайли.

— Хайли делит комнату с Бобом. Кстати, ты обратила внимание, что только Джереми один занимает целую комнату.

— Да. А почему?

— Кто его знает — почему? Аутсайдер. Может он просто очень сильно хотел жить один. Вселенная исполняет все наши желания.

— Ты думаешь? — Софи приподнялась на локте, и глаза её загорелись.

— Конечно, — прогудела Саманта, снисходительно глянув на соседку, — только эти желания должны быть настойчивыми.

— Понятно… а какие у тебя желания?

— У меня? — Саманта вдруг перестала жевать и улыбнулась детской открытой улыбкой. — Я хочу, чтобы этот супервайзер меня заметил и рассказал своему начальству, что в Эколе живет такая девочка — Саманта Гринфилд. Что она хорошо учится и громче всех поёт.

— Ты, правда, думаешь, что кто–то про тебя узнает? — в голосе Софи звучало недоверие.

— Ну, а почему нет? — Сэм села на кровати и взяла четвёртый по счёту банан из корзинки. — Ведь у нас есть доска с фотографиями самых–самых! Лучших из лучших. Так?

— Ну, да.

— Ну, и на материке такая должна быть. И вот этот супервайзер вернётся на материк. Привезет с собой личные дела и фотографии…

— Вернётся на материк, — как зачарованная, прошептала Софи.

— Ну, конечно, вернётся. Что ж ты думаешь, он тут с нами жить останется, что ли?

— Я об этом не думала, — честно призналась девушка. — Знаешь что, Саманта? Может, хватит уже бананы лопать? Я выключаю свет!

— Да пожалуйста! Сама начала приставать со своим Джереми, — засопела Сэм, и шкурка от банана метко пролетела сквозь проволочное кольцо, — а сама ругается.

Софи пропустила ворчание соседки мимо ушей.

Вот так — стоит только захотеть чего–то, и Вселенная начинает перестраивать мир под тебя.

Вот и еще один возможный выход — супервайзер. Саманта, конечно, дура, но зерно истины в её рассуждениях есть. Фотографии на доске почёта, личные дела, прихваченные на материк — это всё ерунда, конечно. А если он захочет увезти с собой её, Софи? Влюбится и увезёт. Он такой старый и некрасивый… если на него обратит внимание такая симпатичная девочка, с большими выразительными глазами и роскошными волосами в кудряшках, может быть, он в неё влюбится?

Пусть это будет запасным вариантом. А пока надо сосредоточиться на Джереми. Тем более, что у него такие сильные руки и глаза зелёные. И губы красивые.

Она крепко прижала к себе медвежонка и погрузилась в размышления. Джереми не ответил на записку. Наверное, до сих пор тоскует по своей белобрысой дылде. Хорошо, что та вышла замуж. Наверное, и сейчас не спит бедный парень — сидит, грустит на пляже.

А может? Кто–то же должен его успокоить.

С соседней кровати донёсся тонкий, с присвистом храп. Софи осторожно встала, положила мишку на кровать и заботливо укутала простынёй.

Стянула со спинки стула юбку и блузку, не спеша оделась и, подхватив сланцы, на цыпочках вышла за дверь. Снаружи было пусто — знакомая дорожка между корпусами в искусственном жёлтом свете показалась чужой и враждебной.

Она помедлила секунду, нацепила сланцы и решительно двинулась вперёд.