Райский ад (СИ)

Это были те чувства, те эмоции, что будоражат сознание посильнее, чем любое вино или наркотик. Они разносятся по всему телу неистовым теплом, исчезая где-то в глубине сердца, заставляя эту искусственно выдуманную мной часть тела биться сильнее, и слышать лишь его стук, раздающийся эхом в ушах. Губы мягкие, и будто бы есть там тело, а не только оболочка, и оно горячее, сильное, такое, что начинают трястись ноги от распаляющего желания, и не держится тело в вертикальном положении. Хочется упасть в его объятия, поддаться большему, отдать все, что имеешь, и не важно, получишь ли в ответ хоть улыбку на его устах.

Нет. Это не просто какая-то глупая точка соприкосновения, это то место, через которое соединяются души, поющие одну песню, требующие большего касания. И хочется раздеть его, дабы тело было открыто для взгляда, для пальцев, которые ищут любой свободный от ткани кусочек кожи.

Пальцами провел по спине, шее, запустил в волосы. Пусть они не такие длинные, как у меня, но есть возможность несколько прядей сплести воедино. Только вот мысли крутятся у иного источника, у его губ, что так сладко и одновременно безудержно впиваются в мои.

Боюсь даже помыслить, что случилось бы, попытайся я сделать что-нибудь более странное, например, затащить Бальтазара в постель.

Отталкиваю его, требовательно и грубо, и как же мне нравится его лицо в этот момент, когда я вытворяю такое, стоило ему только раскрыться предо мной. Открываю дверь и исчезаю за ней, оставляя демона в одиночестве со своими мыслями, и, я уверен, завтра я буду винить себя за этот проступок, но сейчас, вот в эту секунду, у меня бешено стучит в висках, и это наслаждение после поцелуя все еще будоражит кровь.

9. Мнение.

Стоило только открыть глаза, как на мой организм тут же упала тень боли, зудящей и пульсирующей, отдающейся эхом в голове. Я тут же за нее схватился, будто бы это могло помочь унять муку, которая с каждой секундой возрастала, отдаваясь в каждой частичке тела, напоминая мне о своем существовании.

Я встал с постели и понял, что вчера даже не удосужился снять с себя одежду. Радоваться нужно одному тому факту, что проснулся я вовремя, и у меня даже есть время прийти в себя, сходить в душ.

Именно это я и решил сделать, хотя боль в голове явно требовала от меня несколько иной реакции, например, сейчас же выпить стакан холодной воды.

Для начала я снял с себя одежду, провел рукой по следам на коже, оставленными смятой тканью (вот что значит спать в рубашке и брюках). Воду включил только горячую, и когда теплые струи полились по моему телу, оставляя легкий мокрый след, я резко включил холодную воду. Было даже по-своему больно, когда ледяные капли стали попадать на кожу, но зато это чувство перебивало пульсацию в голове, и я почувствовал облегчение на физическом уровне.

Вышел из душа уже посвежевший и почти очнувшийся, даже по-своему готовый к работе. В холодильнике было сравнительно пусто: кочан капусты, прокисшее молоко, два пучка сельдерея и несколько килограммов моркови. Достав одну и сполоснув ее под краном, я прошел в свою комнату, дабы одеться.

На вкус морковь представляется мне вполне сносной, больше всего нравится середина, она чуть слаще и не настолько структурно состоит из одних волокон. Травяную часть морковки я все же не ем, хотя мне предлагали попробовать и ее.

Оделся я быстро, это никогда не занимало у меня много времени: всего несколько минут достаточно для того, чтобы определиться в выборе одежды. Белые джинсы, рубашка чуть кремового тона и ремень.

Из зеркала на меня смотрел красивый демон, вот только, как назло, рога мои не отросли и на миллиметр. Определенно нужно есть больше моркови…

Глаза, рот – вроде ничего особенного или нового я не вижу, но странное чувство внутри растет…

Я вспомнил.

Коснулся своих губ рукой, провел по ним, открыл рот шире…

Ненавижу себя. Как меня сейчас тошнит от того, что я вижу!

Зачем я сделал это вчера, для чего перешел грань, которой лишь легонько касался Бальтазар? Достаточно было улыбнуться ему на прощание, но целовать, причем самому тянуться к его губам, впиваться в них, отвечать на эти эмоции, ощущать нарастающее желание?..

Как меня тошнит от собственного отражения, и губы кажутся такими влажными и грязными, что я не выдерживаю, бегу в ванную и с силой начинаю намыливать их. Хочется вырезать рот, избавиться от этой части своего лица, не видеть ее более. Как я мог поддаться алкоголю в крови и извиваться в танце, соблазнять Бальтазара, а потом еще тянуться за добавкой? Противно…

Боль в голове начала развиваться с новой силой, настолько неистово, что я еле сдержался, дабы просто не упасть на кафель в ванной и не начать ругать весь ад. Откуда во мне столько боли? Я достоин этих мук, но при этом тяжело понимать суть их возникновения, ведь я остаюсь лишь кусочком сознания с плотностью чуть выше плотности воздуха.