Райский ад (СИ)

Стоило мне только попытаться сопротивляться его холодным рукам, как я тут же получил удар кулаком по лицу, и мне не было больно, ощущение ненависти перекрывало все иные эмоции, заставляя меня тонуть в ней, будто в желе. Тряпка, которой закрыли мне рот, завязав ее сзади, стала мокрой от того, как я ее жевал, стараясь всю свою злость отдать ей. Я впивался в нее зубами, предполагая, что вскоре смогу кричать, освободившись хотя бы от этих пут.

У него одного ничего не вышло, и на помощь пришли два других ангела, их руки, словно лианы, обвили мои ноги, отчего я уже не мог сопротивляться. Из глаз брызнули слезы, стоило мне лишь посмотреть вниз, на то, как выглядит мое тело, открытое для… Да, для чего угодно!

Ангел быстро снял с себя красное одеяние, оставшись голым. У него было неплохое тело, но куда более меня пугало то, как стоял его член, я отвернулся и зажмурился, стараясь не думать о том, что должно произойти в следующую секунду. На мое маленькое счастье у него не вышло, и кто-то из его друзей отметил, что это логично и я «не готов». Они меня жарить собрались и потом съесть? Хотя если судить по погоде в комнате – скорее заморозить.

- Если бы не эти мелкие рога – он бы сошел за ангела, - сказал кто-то, прежде чем я почувствовал на своем члене еле теплое дыхание белокурого ангела.

Он старался, но мне было настолько противно и плохо, что я ничего не чувствовал, кроме отвращения к ним и в частности к самому себе. Тогда к нему на помощь пришел еще один ангел, вполне умело лаская мое тело, вот только разум продолжал сопротивляться, все еще надеясь на нереальность происходящего.

Руки были чуть теплыми, это как будто тающий лед касается кожи в самых интимных местах, будоража кровь и воспламеняя душу.

Чьи-то губы накрыли мой рот, и я тихо зашипел, открыв глаза и встретившись с ярким взором серых очей бледного ангела. Именно он водил по моему соску указательным пальцем, а другой рукой обхватил спину, будто считая мои ребра.

Кто-то еще сбоку пристроился ко мне, водя рукой по члену, а вот голый ангел, ожидающий первым войти в меня, облизывал внутреннюю сторону бедер. Его язык казался мне холодным, и мокрый след, который он оставлял на коже, быстро застывал, и хотелось вновь его прикосновений. Это желание разъедало все мое естество, которое рвалось на части разумом и телом.

Как бы я ни хотел, но моя физиология требовала продолжения, и когда внутрь меня вошел палец, который несколько секунд приносил одну лишь боль, я выгнулся ему навстречу, сам не желая этого, но делая. Это было ужасно.

Слезы уже иссушились, ведь их слизывал похожий на моль ангел, который единственный из всех казался мне нежным и чутким, если вообще можно было так сказать насчет насильников. Темноволосый пока только смотрел, но его взгляд не выражал ничего хорошего, и во мне засела четкая уверенность, что я не пожелаю его как партнера, стоит мне только узнать его настоящую сущность.

Уже давно руки, что лежали на моих ногах, не давая их сомкнуть, исчезли, но общая ситуация не позволяла мне вести себя нагло и отказывать этим парням, которые явно нацелились на меня.

Вскоре я почувствовал страшное жжение внутри, разрывающее меня на части, казалось, что член, который сильными толчками врывался в меня, протыкает меня насквозь, и если бы не заткнутый рот – я бы кричал что есть мочи.

Моль, как я прозвал ангела в своей голове, с исступлением целовал мой лоб и сомкнутые губы, стараясь унять мою боль и мольбу остановить это действие в глазах. Он прикасался устами к закрытым векам, будто даруя мне спокойствие и умиротворение, но внизу происходило такое, что я не мог абстрагироваться от окружающего меня мира, как бы я ни хотел.

Мое тело непроизвольно вжималось в постель, желая уйти из-под власти этих ангелов, этих отвратительных существ, возжелавших поиздеваться надо мной, унизить еще больше. И мне оставалось лишь только тихо стонать через повязку во рту, пытаясь хоть так унять ту боль внутри, что комком подступала к горлу.

Чьи-то руки смокнулись на моем члене, уже упавшем, пытаясь вернуть былое сексуальное возбуждение моему телу, но не душе, душа металась в ярости, желая разорвать их всех в клочья, оставив лишь пустые оболочки.

Оооо, теперь я был уверен в существовании души, иначе я не мог объяснить того, что не поддавался их ухищрениям внутренне, все еще ненавидя каждого, хотя у ангелов удавалось возбудить меня, лаская тело неистово и страстно.

Вскоре повязка, закрывающая мой рот, развязалась сама собой, но сил кричать уже не было, так как за первым шел второй, и он был куда более тяжелым по восприятию моим телом. Только вот мои губы теперь были близки для поцелуев куда более, чем прежде, и Моль накрыл их своими устами. Его губы были солеными от моих слез и сладкими от его собственного вкуса одновременно, а язык требователен и чужероден, он проникал в меня, отчего дрожь волной прошлась по моему телу, вновь разжигая уже потухший огонь.