Райский ад (СИ)

И сегодня она свершится. Этот росток, наконец, выйдет за пределы моей души, захватив их разум, став частью того ужаса, что охватит в мгновение их сердца. О-о-о, да. Я мечтаю увидеть муку в ее ясных очах, хочу лицезреть тот момент рушения всех ее надежд, когда эта женщина узнает меня. Поймет ли она, за что отвечает? Не знаю, но надеюсь…

Надев теплый пиджак, прежде чем выйти на улицу, поправляю темную челку и беру зонт. Ненавижу зонты. Они как попытка удержать себя в рамках дозволенного, как бессвязное желание управлять окружающим пространством. Ощущаю себя идиотом, когда держу в руках этот предмет обихода – словно ты с парусом идешь. Такая глупость…

Но этот зонт был особенным: я долго искал такой, чтобы наконечник был из дерева, а не из пластмассы, и наточил его, приготовив, как оружие.

На улице моросит дождь, он неприятными мелкими каплями падает на плечи, дорогу, других людей. В небе ни намека на солнышко, на просветление, но я не против. Это состояние природы как раз под мое настроение. Такое серое и тяжелое, как тучи на небосклоне.

Выяснить адрес было делом техники, не более того. Главная проблема заключалась в том, чтобы подготовиться к этой встрече.

Я все предусмотрел: возможность вызова полиции, оружие в руках моих опекунов или желание псевдо-брата спасти их… Но все же чувствовал напряжение, искрой проходившее сквозь пальцы. Страшно переходить черту дозволенного.

Моя история несколько отличается от того, о чем обычно читают или узнают люди. Первые годы своей жизни я жил в любящей семье, с добрыми чуткими родителями и братом-близнецом, но в пять лет все изменилось: неожиданно выяснилось, что мать вновь забеременела, и в тот же день счастливый отец «вернул» меня в детдом. Шок, который, как молотом, ударил меня, надолго выбил меня из колеи жизни.

Выяснилось все просто – оказывается, мама и папа взяли меня еще в младенчестве, когда узнали, что более не смогут иметь детей. Подговорив паспортный стол, они указали себя в числе моих прямых родителей, попутно поставив иную дату рождения, такую же, как и у своего первого сына. Так у их первого ребенка появился брат-близнец. Внешне я и вправду мало чем от него отличался, по крайней мере, в детстве разницы особой не было: темненький, с пухлыми губами и карими глазами.

Со мной после этого случая еще долго работал психолог. Он чувствовал, возможно, даже понимал, что всем этим мои приемные родители создали монстра, но ничего поделать не мог, так как испытывал симпатию к потерянному ребенку.

Все эти пятнадцать лет я вынашивал план мести, и вот вчера, да-да, именно сегодня я связал их троих, застав в доме.

Проткнув шею отца одним ловким движением, затащил его в квартиру, потом уже занялся вопящей матерью и испуганной девочкой-подростком, из-за которой и потерял все, что прежде имел. Женщин, оказалось, очень просто ввести в ступор, стоило только с ожесточением воткнуть в лежащего замертво мужчину наконечник зонта еще разок, как они тут же повели себя примерно.

Это было то еще зрелище: мать орала о том, что любит меня до сих пор, пока я не отрезал ей рот; отец так и не очнулся, но я на всякий случай проткнул его зонтом еще раз, все-таки он мужчина, и не очень хочу сражаться с таким бугаем, как он. Залитая кровью мать истекала ею долго, пока я вел объяснительную беседу с шокированной девочкой.

Когда я закончил, ужас охватил мое сердце. Нет… в душе не появилось спокойствия, которого я так ожидал, и даже растерзанные ножом три трупа не успокоили меня. Отрезая куски свежей плоти, я тупо смотрел на противоположную мне стену, заляпанную кровью девчонки пятнадцати лет, и думал о том, что месть не принесла удовлетворения.

Тогда-то и появился он – белый ангел смерти. Он образовался из воздуха, и я даже услышал странный звук, вроде всплеска воды. Парень был небесно-красив, и легкая улыбка коснулась его лица, когда он сказал:

- Это ли не самое страшное наказание?

Это?

Я обвел пустым взором комнату, где недавно разделал троих все равно близких мне людей, пусть они и принесли столько страданий душе, сейчас вспоминалось лишь хорошее и светлое. Ненависть к ним стала ненавистью к себе.

- Наверное, - ответил я, глядя на белокурого демона и в тоже время не смотря на него, вникая в бесконечность, что появилась передо мной и ним.

- Нет, - произнес он чуть слышно, и в его голосе чувствовалась жалость, - ты будешь жить с этой болью. Скоро придет он…

Кто он?

Демон исчез, а в дверь позвонили. На пороге стоял молодой парень лет двадцати, высокий, стройный, красивый и очень счастливый. В нем я узнал себя…

4. Истина.