Райский пепел (СИ)

С минуту в гостиной царило крайне неприятное молчание. Юки смотрел на него пытливо, стараясь дознаться до его истинных мыслей и чувств. Но не мог: Ив отлично умел скрывать свою суть от посторонних, разоблачить его не представлялось возможным.

Как твоя сестра?

Ей уже достаточно хорошо. Мы могли бы уже уехать из страны, но Наста решила не спешить, ведь нам не нужно скрываться от погони. Это была ее идея – чтобы я пришел попрощаться с тобой и Акутагавой.

Юки не стал скрывать многозначительной улыбки: ему стал ясен маневр хитроумной женщины. Она все еще не оставила попыток подтолкнуть Ива к признанию.

Неужели это так необходимо? – спросил он негромко. – Я говорю про ваш отъезд.

Всем будет лучше от этого, - откликнулся Ив, едва ли не подавляя зевки от скуки. Он взял коктейль и принялся поглощать его, забросив свои длинные ноги на столик. – Я-то думал, ты будешь только счастлив.

Счастье – понятие противоречивое.

Только не для тебя, философ неудавшийся. Ты же любишь, чтобы все было разложено по полочкам, разве нет?

Юки начало всерьез раздражать его пренебрежение, его непробиваемость. Снова и снова маски, за которыми не разглядеть настоящего лица этого человека! А ведь когда Ив – тогда, в операционной – положил свою голову на колени Акутагавы, Юки решил, что он принял решение остаться. Но нет: это был, как видно, лишь импульс. Очередной каприз. Сиюминутное желание.

А если я попрошу тебя остаться? Что скажешь? – задал он следующий вопрос, поставив акцент на слове «я».

Скажу: «Ничего хорошего из этого не выйдет», - после едва заметной паузы, откликнулся мужчина. – Или ты забыл, что я из себя представляю?

Уверен, я справлюсь с тем, что ты из себя представляешь.

Ты все такой же наивный дурак. И не осознаешь, как глубоко ошибаешься, - Ив резко встал с кресла и направился к двери. На вопрос Юки о том, куда он собрался, тот язвительно бросил через плечо: - Лучше я посижу в одной из прочих пятидесяти комнат.

Юки тоже вскочил на ноги, сверля ему спину вспыхнувшим от бушующих в груди эмоций взором.

Я знаю о той аудиозаписи, Ив! Той самой, которую ты сделал в «Масару Мидзухара».

Зеленоглазый мужчина остановился. Но не обернулся к нему – а просто замер на месте. Тогда Юки решительным шагом приблизился, и, обогнув его, перегородил ему путь. Взирая на Ива снизу вверх, он не сразу заговорил с ним. Сперва он мучительно-долго всматривался в маску бесстрастности на его лице.

Я… Я не понимаю, почему ты просто… просто не сказал мне. Не объяснился. Почему ты делал со мной все эти вещи?.. Не понимаю! – севшим от волнения голосом проговорил молодой человек, кусая себе губы. – Все это время… Ты и я – мы! - могли бы миновать большую часть бед, если бы я знал! Но ты предпочитал играть в шарады. И, в итоге, где мы оказались? А теперь ты хочешь просто взять и уйти?

Я хочу просто сделать тебе одолжение, - все так же безразлично отреагировал Ив.

Подавись своим одолжением! Придурок! – взорвался вдруг Юки. Под натиском злости у него кончилось всякое терпение. Он толкнул мужчину в грудь со всей силы, и ему даже удалось заставить его пошатнуться. И тогда он вновь и вновь принялся пихать Ива, в сердцах крича: - Долбанный клоун! Кривляка! Чтоб тебе со своими выкрутасами провалиться!

В какой-то миг видимость равнодушия слетела с него. Сверкнув своими безумными глазами, он перехватил руки Юки, и, заведя их ему за спину, притиснул его к себе. Молодой человек оказался прижат к Иву так тесно, что у него закружилась голова. Он, шумно выдохнув воздух из легких, собрался было обрушить на того вторую порцию ругани, но его рот накрыли горячие и невероятно нежные на вкус губы Ива.

Юки задрожал, чувствуя сладостное бессилие в его объятиях. Он и не думал противиться поцелую – напротив, едва их губы соприкоснулись, как он приглашающим жестом подался напору Ива. Тот проник в него осторожно, осмотрительно, как зверь, только-только облюбовывающий себе ложе в дикой чащобе. Затем, осваиваясь, его язык начинал двигаться все более раскованно, заводя игру с языком Юки. А губы… губы Ива были такими же мягкими и дурманящими, как и тогда, в их первую и единственную ночь в школе-интернате. И, хоть сейчас Юки не находился под действием возбуждающего наркотика, все его тело загорелось от желания, наполнилось невыносимой истомой.

От Ива чудесно пахло: дурманящая смесь его естественного запаха – кожи и волос - и легкий аромат сигарет. Когда он отпустил руки Юки, молодой человек тут же запустил ладони ему под одежду, прикасаясь к сильному, натренированному телу. Юки чертовски нравилось ощущать, как это тело чувственно напрягается под его пальцами, реагируя на каждое движение, каждое соприкосновение. Как же хорошо! Именно об этом он мечтал с того дня на яхте, когда Ив отверг его. Именно этого жаждал.

Так же порывисто как и заключил его в объятия, зеленоглазый мужчина вдруг отпустил Юки из плена свои рук.

Не уходи! – выдохнул Юки.