Райский пепел (СИ)

У меня не так много времени, чтобы развлекаться подобным образом с тобой, - шепнул Коннор ей на ухо. – Нужно подготовиться к завтрашнему торжеству: помолвке Коеси и Харитоновой. Но если ты не станешь со мной любезной сейчас - не беда. Я заберу тебя в США. И тогда мы продолжим наш дружеский разговор. Я видел, на что способен твой брат. И хочу, чтобы он послужил мне так же, как до этого служил Коеси.

Тогда лучше сразу приготовь себе гроб и заранее оплати панихиду, идиот, - к горлу поднялся сгусток крови, и зеленоглазая женщина с мрачным удовольствием выплюнула его прямо на безукоризненный джемпер Ваалгора.

Нож вонзился в нее во второй раз. Она вскрикнула и обвисла было на цепи наручников – но, переборов себя, вновь твердо встала на ноги. Наста не думала сейчас о ноже в руках Коннора Ваалгора. Она думала лишь о том, что ее вновь хотят превратить в предмет торговли, дабы принудить Иврама повиноваться.

Где твой брат? – с расстановкой спросил Коннор.

Уверяю… - усмехнулась Наста. – Проще будет поцеловать самому себе задницу.

16

Я скажу, что люблю тебя безумно, - рассмеялся Юки, не в силах сдержать счастливых слез. – Люблю… люблю… люблю…

Их губы вновь соединились в поцелуе – невыносимо сладостном – прежде чем его прервал смешок Юки. Акутагава оторвался от его губ, вопросительно заглянув в черные глаза своего возлюбленного.

Ты запер двери, - улыбаясь, проговорил Юки.

Да, - кивнул мужчина в ответ.

Ты сказал, что без возражений отпустишь меня, если я захочу уйти. Но запер все двери!

Они молча взирали друг на друга несколько мгновений, потом дружно расхохотались. Юки уткнулся лицом в грудь Акутагавы, вдыхая запах его сильного тела. Руки любимого стиснули его вновь – с желанной крепостью и силой – от ощущения которых хотелось с удовольствием застонать. По всему телу Юки прошла судорога возбуждения, заставляя его ежиться в объятиях Акутагавы подобно разомлевшему коту. Потом он мягко отстранился, отступая от Акутагавы. Отстранился, несмотря на то, что чувствовал его взаимное желание. Но Юки нужно было еще сказать многое, а от тесно прижавшегося к нему тела Акутагавы, у него начинала предательски кружится голова.

Я не хочу, чтобы ты уходил с политической арены. Не хочу, чтобы ты все бросал, - заговорил Юки, возвращаясь к столику и беря в руки мартини. Одним махом он окончательно опустошил бокал. – Это самоубийство, я же понимаю.

Акутагава сдержанно перевел участившееся от его близости дыхание, и, поискав на барной стойке сигареты, закурил. Он не спускал с него глаз, будто до сих пор не верил, что Юки действительно находится тут, в его гостиной.

Самоубийство?

Акула с самого рождения должна находиться в постоянном движении, иначе умрет от удушья. А ты, Акутагава… ты та самая акула. Ты не можешь остановиться сейчас. У тебя слишком много врагов, которые только ждут подходящего момента, чтобы стаей броситься и растерзать тебя. Мы с тобой никогда не сможем просто бросить все и уехать куда-нибудь. Везде и всюду нас будет подстерегать опасность.

Как странно слышать сие из твоих уст, - невесело усмехнулся Акутагава, усаживаясь в кресло и делая глубокие затяжки табачного дыма. – Разве не это сделало бы тебя счастливым? Я ведь тоже понимаю, как тяжело тебе приходилось подле меня, в этом круговороте политических интриг. Как ты тогда в телефонном разговоре выразился?.. Находиться рядом со мной – это все равно что стоять под атомным реактором?

Юки нашел в себе силы небрежно пожать плечами:

Я сказал это в приступе гнева.

Но от этого сказанное не перестает быть правдой. Ты все время норовил от меня сбежать, всегда… - мужчина опустил взгляд на сигарету в свое руке и прибавил: - Тебе, наверное, проще любить меня на расстоянии.

Юки молчал с минуту, рассматривая его со смесью печали и нежности во взоре:

Я и сам не знаю, как мне проще. И не узнаю никогда, потому что не собираюсь больше проверять.

Вдруг все может повториться вновь, если все после твоего возвращения останется как прежде? Я должен чем-то пожертвовать, чтобы ты, Юки, снова не пожелал от меня сбежать.

Нет! – возразил тот горячо. – Мне не нужны твои жертвы!

Юки вдруг понял, что разрывать объятия было ошибкой - он перешел на деловой там, где следовало говорить языком чувственности. Разве до этого, он не признал, что вернулся ради любви?.. Поэтому, быстро шагнув вперед, Юки оказался подле Акутагавы и - весьма решительно заставив того откинуться на спинку кресла – забрался ему на колени, обхватив ногами его бедра.

Мне не нужны такие жертвы, - повторил он, буквально вдыхая эти слова ему рот. – Мне нужен ты. Но я не собираюсь предаться глупым мечтам о том, чтобы изменить тебя. Даже если ты сам это предложил – мой ответ все рано будет одинаков. Нет. Нет. Нет. Я не хочу, чтобы ты отказывался от того, к чему у тебя есть призвание, гениальный дар. И тем более не хочу, потому что эта уступка будет стоить тебе жизни.

Но как же ты? Как же ТВОЕ призвание? Что будет с ними?