Райское Местечко

Мелисса, одетая в адмиральскую форму, уже сидела за столом и делала себе бутерброд с сыром. Я сел в кресло напротив и взглянул на нее. Я не сразу понял, что вижу, тем более что прядь светлых волос отчасти прикрывала ее опущенное лицо. Но когда она подняла голову, я хорошо разглядел на ее правой щеке точно такое же розовое пятно, как и у меня. Мелисса посмотрела мне прямо в лицо и тоже не могла не увидеть пятно на моей щеке. Она поднесла ладонь к своему лицу и потрогала пятно. Я первый раз увидел, как Адмирал столь откровенно не смогла скрыть своих чувств. Она совершенно очевидно была изумлена. Что же говорить об охватившем меня смятении? Я сделал вид, что ничего не замечаю, и наклонился к тарелке, что-то цепляя вилкой на ближайшем блюде и перекладывая это что-то на свою тарелку. В голове у меня не было ни одной мысли.

Мелисса не произнесла ни слова. Когда я решился поднять глаза, она абсолютно спокойно что-то жевала, глядя в свою тарелку. Пятна на щеке у нее уже не было. Я совершенно не помню, что мы ели в то утро на завтрак. Я, наверное, машинально сжевал бы все, что было на столе, включая салфетки, но в какой-то момент Мелисса привела меня в чувство. Будто ничего необычного никто не заметил, она спокойно обратилась ко мне:

— Алекс, тебе двадцать минут на сборы, потом подходи к внутренним лифтам. Форма одежды — официальная зимняя, в меха облачаться прямо сейчас, — она усмехнулась, — совсем не обязательно, но взять надо.

Вернувшись в свой коттедж, я сразу подошел к первому же зеркалу. Особенно вглядываться было ни к чему, пятно было на месте, разве что немного побледнело. Что делать, я был пока не селфером, а только Потенциалом и сознательно управлять своим организмом еще не умел. Я понимал, что во мне происходят изменения, но контролировать их я пока не мог. К сожалению, при этом, как при любых переменах, отрицательные последствия уже налицо, в буквальном смысле этого слова, а положительных можно вообще никогда не дождаться.

Но что же случилось? Конечно, Мелисса ко мне не приходила. Я видел сон. Пусть мое пятно — нечто вроде бессознательно возникших стигматов. Хорошо. А пятно Мелиссы? У нее что, тоже стигматы после сна? И что же, нам снился один и тот же сон? И какой сон!!! Бред. Такого не может быть. «Все это — простая случайность, следы от подушек, забудь», — сказал мне мой здравый смысл. «Хорошо, — согласился я, — забуду», — и сделал вид, что забыл.

Собраться в поездку мне было просто. Я бросил в свой кофр личные мелочи и, скорее, как дань традициям, несколько предметов белья и одежды из богатой коллекции в шкафах. На самом деле все необходимое для любых путешествий и приключений уже было на мне — моя форма. Можно пройти пол-Галактики, не испытывая ни малейших неудобств, если на тебе твоя космофлотская форма, одно из выдающихся достижений человечества.

Основное место в кофре заняла меховая форменная куртка, новая, заботливо приготовленная для меня Мелиссой, поскольку моя собственная осталась на «Джо», — я же улетал с Луны на Землю в отпуск в жаркие степи.

Форменная меховая куртка, естественно, была излишеством, поскольку космофлотская форма являлась квазиживой конструкцией, превращавшейся при необходимости в скафандр, который позволял не только зимовать в Антарктиде, но и находиться автономно в открытом космосе не менее трех недель. Рекорд составлял сто двадцать семь дней пребывания в пространстве, после чего человек был без потерь восстановлен в регенераторе. Каждый первокурсник в Академии к концу первого семестра получал специально для него выращенную форму и в течение всех последующих девятнадцати семестров адаптировал ее к себе, изучал ее возможности, учился ею управлять. Курс «Форма» был одним из основных курсов в Академии, и я особенно гордился своими результатами на зачетах, соревнованиях и экзаменах по этому курсу. Я любил свою форму. Мы с ней, правда, не побили ни одного рекорда, но всегда показывали превосходные результаты. Например, превращение формы в скафандр полной защиты мы проделывали за 7,2 секунды, а абсолютный рекорд равнялся 6,84 секунды. Да, моя форма меня не подвела, спасла мне жизнь тогда, после «Альбины-3». Сейчас я носил ее клон, с которым вполне сжился, хотя в серьезные переделки, к счастью, с ним пока еще не попадал.

Я в срок вышел к лифтам, через несколько секунд появилась Мелисса. Мы спустились в ангар, сели в тот же ее флаер, на котором летели в субботу, и поднялись над островом.

— Алекс, нам лететь совсем близко, яхта ждет нас в Редроке.

Редрок был большим космопортом на западе Сахары. Когда-то там, наверное, над песчаными барханами действительно возвышалась красная скала, но давно уже ни скалы, ни барханов в Редроке не было и в помине. Огромный космопорт, самый большой во всей Северной Африке, разрастался с каждым годом, тесня апельсиновые и лимонные рощи. От прежней Сахары, великой пустыни, осталось четыре заповедника, а всю остальную площадь занимали курорты и плантации цитрусовых.