Ракетчик звездной войны

– А можно мне остаться? Я пригожусь! По крайней мере, как врач.

«Автоматчики-захватчики» изумленно переглянулись. Георгий мягко сказал:

– Вы хоть понимаете, что можете погибнуть?

– А я уже мертва! – усмехнулась врачиня. – Ван Гроот призвал всех участников блокады отомстить за гибель Джошуа Уайта, Вацлава Ковальски, Сержа Мейсонье и Лидии Кастыриной!

– Оперативненько…

Ладони врачини плотно сжались.

– Я не смогу найти рациональные объяснения моему поступку, – призналась она, – но и вернуться у меня нету сил… Слишком все гнусно и страшно. Мерзко! Фу-у… Не хочу об этом. Вы разрешите мне остаться с вами?

– Лида, – серьезно сказал Кузьмичев, – вы взрослый человек, свободный в своем выборе. Хотите – оставайтесь.

– Спасибо… – Кастырина приложила сложенные ладони к губам и невнятно произнесла: – И все-таки, несмотря ни на что, постарайтесь нас понять… Мы очень, очень боялись вас!

– Но почему?! – не выдержала Алла. – Неужели мы настолько дикие, настолько…

– Нет-нет-нет! – Лида вскинула руки, словно защищаясь. – Дело не в вас. Просто… Великие небеса, ну как вам объяснить? Почти все мы родились или в двадцать третьем веке, или в самом конце двадцать второго. И мы совершенно отвыкли от насилия – во всех его формах! Больше века на Земле не было войн, а сто двадцать или сто тридцать лет назад был учрежден Психологический Надзор за Отдельными Индивидами, сокращенно – ПНОИ[21]. Работники Психонадзора провели тщательную сортировку людей на генетическом и ментальном уровнях, и вся негативная формация – убийцы, насильники, воры, хулиганы, просто подонки и мерзавцы – была физически удалена в зоны спецкарантина. Они там живут и работают, учатся, их снабжают той же едой и одеждой, что и нас, нормалов. Получается, что мы живем в разных местах и ходим по улицам разных поселков, никогда не сталкиваясь друг с другом. Наш Большой Мир граничит с их миром, но в контакт не вступает.

– «Каждому – свое» – такая надпись висела над входом в один из гитлеровских концлагерей, – ворчливо прокомментировал Воронин и смутился: – Извините, ради бога…

Лида слабо улыбнулась.

– И мы все счастливы, – продолжила она с той настойчивостью, что выдавала неуверенность. – Поколение за поколением проживает свою жизнь, не ведая, что случаются преступления, не испытывая страха при встрече с незнакомыми людьми… Конечно, бывают ужасные моменты, особенно если у вас рождается ребенок, а специалисты ПНОИ признают его невоспитуемым, с агрессивными наклонностями, то есть потенциальным убийцей…

– В семье не без урода, – философически заметил Виштальский. – Пардон…

– Понимаете теперь? – настойчиво спросила врачиня. – Понимаете? Для нас любое насилие – это ужасное ЧП, это шок, это ночной кошмар, воплотившийся в яви! Знаете, сколько снято виртуальных сериалов-ужастиков о встрече невинных девушек или молодежных компаний с аномалом, сбежавшим из зоны полного отчуждения? Сотни! И они неизменно пугают до дрожи, до икоты! А мы встретили всамделишных представителей негативной формации, да еще из двадцатого века, когда были фашизм, мафия, пытки, концлагеря, массовые казни! Понимаете?! Попробуйте понять!

– Да мы поняли, поняли, – успокоил врачиню Кузьмичев. – Вы взяли да и развели род человеческий на два подвида – Человека Воспитанного и Человека Невоспитанного. Сегрегация называется. Замечательно. Намудрили вы достаточно, а итог – нулевой. Оборотитесь на себя, Лида! Увидали вы нас, и все ваше воспитание смыло, как мудрую надпись на песке! И превратились вы в негативную формацию – стали убивать, а давеча объявили о массовой казни… Пардон, о точечной биозачистке.

– Ну хватит об этом! – вмешался Воронин. – А то вы бедную Лидочку до слез доведете! Виновата она, что ли, раз у них система такая?

– Вы правы, – согласился Георгий и объявил: – Переверзев и Васнецов, ступайте ко мне, подождите минутку, а я тут кое о чем потолкую с барышней…

* * *

Четверть часа спустя Кузьмичев спустился в свою землянку и открыл военный совет.

– Облаву они начнут завтра с утра, – объявил он. – В городе всего четыреста жителей, в добровольцы записались человек сто пятьдесят. Все с лучеметами, жаждут прикрыть грудью мирное население от кровожадных аномалов… Задача у волонтеров простая – выставить блокаду, окружить нас и уничтожить. До нашего сектора «комсомольцев-добровольцев» подбросят на вездеходах, а дальше они двинутся пешочком, погоняя боевых роботов. Наша задача, как я ее понимаю, идти на прорыв.

– Правильно! – поддержал Виштальский.

– Но задача – в два действия. Вопрос: куды бечь?

– Можно, в принципе, вернуться… – неуверенно проговорил Васнецов, стармех и майор в отставке.

– А где гарантия, что эти прыткие «нормалы» не надумают устроить точечную биозачистку Базовой?

Васнецов закряхтел.

– Поэтому я предлагаю следующее, – решительно сказал полковник, – выходить из окружения и занять город-колонию.

– Здорово! – восхитился Марк.

Переверзев молча показал большой палец: люкс, командир!

– Но там же сотни две с лишним останется, – возразил Васнецов.