Ракетчик звездной войны

– Держитесь!

Громадная машина перевалила край и заскользила вниз, с шумом сдвигая тонны неустойчивого каменного крошева. Переваливаясь с боку на бок, танк сполз до самого дна и, кренясь, вывернул к реке.

База неведомых пришельцев открылась неожиданно – кто-то вырвался вперед на краулере и направил лучи фонариков на стену каньона. Пятна света запрыгали по пластам грунта и вдруг отразились от обреза туннеля.

– Ничего себе… – пробормотал Алехин. – Десять лет тут живем, а в каньон никто не додумался заглянуть…

– Да нет, туннель раньше не был виден под грунтом, тут шахта была, вроде спуска, а потом случился обвал. Шахта рухнула, ее породой завалило, зато откупорило туннель. Так Гоцман говорит, он у нас планетолог.

– Да? Ну тогда ладно… Хоть не так обидно.

Турбины танка взвыли, и «Огр», скрипя гусеницами, забрался в туннель. Завала, тормозившего БМД, танк просто не заметил – разгреб зацепами слежавшийся грунт и покатил по гулкому проходу. Вспыхнули яркие фары, высветив своды и черные «полумесяцы» поперечных коридоров.

– Тормози, куда гонишь? Спуск уже!

– Все путем, командир! – глухо донеслось из кабины.

«Огр», порыкивая моторами, осторожно пролез к пандусу, подруливая в тесном месте, и выбрался на гладкий спиральный спуск. Накренился, покатил вниз – глухо зарокотали гусеницы. Скрежет, разворот. Спуск. Еще раз. И еще.

По кругу, по кругу. И вот последний съезд, пологий и долгий-долгий. Разгоняясь и притормаживая, Раджабов скатился на пол колоссального зала, и эхо, бившее по ушам в туннеле, сразу пропало, затерялось в громадной подземной полости.

Фары выхватывали из темноты массивные колонны в двадцать обхватов, но лишь прожектора доставали до сводчатого потолка.

– Разгружаемся! – послышался крик.

– Стоп! – осадил неведомого деятеля Кузьмичев. – Женщины и дети выходят и стоят в сторонке! Переверзев, жилые модули для семейных ставим вдоль стены. Отсчитываем десять шагов и устанавливаем следующий ряд. Кибертехники! Энергетики! Организуйте нам свет. Инженеры-гастрономы! На вашей совести киберкухни и… что там у вас еще? Короче, чтобы через полчаса был готов ужин на всех. Или завтракать пора? Врачи! Сгружайте свое хозяйство у колонны, поставим госпиталь там. Мужчины переквалифицируются в грузчиков и носильщиков. Начали!

Наверху голубое солнце успело выйти в зенит, а внизу, под толщей метаморфического и скалистого грунта, одинаково пропеченных, выстраивался большой лагерь.

Ровные ряды палаток, как в римском каструме, вездеходы – по линеечке. Телефотеры, поднятые на колонны, рассеивали яркий свет над подземным царством.

В дальнем углу гигантского зала суетилась толпа ученых, плескавшая руками вокруг странных наклонных башен, сцепленных вместе овальными в разрезе галереями. Из гладких стен высовывались длинные острия, по горизонтали башни были опоясаны матовыми кубами, по вертикали – блестящими конусами. Что к чему?

Но свой обход Кузьмичев начал с «лагеря беженцев» – жилых модулей и палаток, выставленных в три ряда. Жизнь потихоньку налаживалась – матери укладывали возбужденную малышню баиньки, а той не терпелось все облазить и изведать. В кои веки эти взрослые затеяли такую интересную игру, и на тебе – спать!

– Да не хочу я ложиться! – бурно доказывала свою правоту сопливая личность лет девяти от роду. – Рано еще!

– Тима! – умоляюще сказала молодая мама, приседая на корточки. – Скоро красное солнце сядет, где же рано? Спать пора!

– Не пора! Не пора!

Кузьмичев остановился и строго спросил:

– Чего шумим?

Мать и сын одинаково заробели, глядя на координатора снизу вверх.

– Вот, – пожаловалась женщина, – никак не уложу его!

Георгий сделал удивленное лицо и посмотрел на непослушного Тиму так, как смотрят на козявку, перед тем как ее раздавить.

– Ты знаешь, что на нас напали чужие? – спросил он. – Тебе известно, что мы на войне?

– Известно! – храбро ответил Тима. – А разве на войне спят по часам?

– На войне спят тогда, когда выдается спокойная минутка, не занятая боем.

– Ну вот… – неуверенно протянул мальчик.

– Что – вот? Разве сейчас сражение? Нет. Так что изволь слушаться маму – она твой командир, пока ты не подрастешь… хотя бы на метр. Понятненько?

– Да…

– Ты сказал «да», лишь бы отделаться от меня. Не выйдет. Скажи-ка мне, юный герой, что на войне самое главное?

– Храбрость! – выпалил Тима.

– Ответ неправильный. Главное на войне – дисциплина. Когда командир отдает приказ, солдат должен его выполнить – быстро и не раздумывая. Ясненько?

– Так точно! – ответил Тимофей очень мужественным голосом. – Разрешите идти спать?

– Ступай, – ответил Георгий с самым серьезным выражением лица.

– Есть!

Тимофей скрылся за дверью модуля, а через минуту в детской погас свет.

– Спасибо! – улыбнулась мама.

Кузьмичев наметил улыбку и отдал честь.

Увы, не во всех модулях и палатках нового координатора благодарили и мило ему улыбались. Хватало и тех, кто ныл, жаловался, склонял по всякому начальство, и тех, кто был готов на саботаж… если кто-то первым подаст пример.