Ракетные войска СССР

«Кузькина мать» для Кеннеди

1962-й год навсегда вошел в историю как год Карибского кризиса, поставившего человечество на грань всеобщей ядерной катастрофы. И хотя до третьей (последней) мировой войны дело не дошло, несколько дней в том, уже далеком от нас октябре, мир балансировал на грани жизни и смерти.

После того, как власть на Кубе в январе 1959 года захватил адвокат по профессии, революционер по призванию Фидель Кастро, выгодное стратегическое положение острова Свободы стало привлекать внимание советского политического и военного руководства. В одном из российских исследований сказано:

«В начале 60-х годов Куба заняла особое место в советской внешней политике, что, естественно, нашло отражение во всех сферах деятельности отечественной дипломатии, пропаганды и разведки. Политика Москвы в отношении нее основывалась на знаменитых принципах „классовой солидарности“ и „пролетарского интернационализма“ — краеугольных камнях официальной советской дипломатии, и ее главной целью были защита свободы и суверенитета Кубы и обеспечение возможности для ее народа создать „свободное и демократическое общество“.

На протяжении почти двух лет после свержения режима Батисты советские средства массовой информации изображали Кубу малой страной, „освобожденной народной революцией“, страной, народ и руководство которой стремятся создать новое „справедливое общество“, свободное от нищеты, угнетения, коррупции и зависимости извне — „первую свободную страну в Западном полушарии“.

Молодое кубинское государство, которое имеет целью воплотить в жизнь социалистическую модель, как писала газета „Правда“, достойно „братской и бескорыстной помощи“ Советского Союза. В то же время средства массовой информации СССР не сообщали ни о модели кубинского социализма, ни о политическом терроре, царившем на острове, ни о той подрывной деятельности, которой занимались поддерживаемые кубинским правительством революционные группы в ряде стран Латинской Америки (о чем было достаточно хорошо информировано советское руководство)»[12]

.

Фактически, советское руководство волновала не победа социализма в Западном полушарии, а возможность разместить совсем рядом с территорией США баллистические ракеты с ядерными боеголовками, что могло в какой-то мере компенсировать громадное американское превосходство в стратегических вооружениях.

Вооруженные силы США к октябрю 1962 года имели почти триста межконтинентальных баллистических ракет (в их числе на боевых позициях были развернуты 126 ракет «Атлас», 54 ракеты «Титан-1» на жидком топливе и 20 твердотопливных МБР второго поколения «Минитмен-1») и огромным флотом стратегических бомбардировщиков (в общей сложности около 1700 машин).

Ракета «Атлас» могла доставить к цели термоядерную боеголовку мощностью три мегатонны, причем предельное отклонение от точки прицеливания составляло не более трех километров. МБР «Титан-1» имела аналогичные характеристики.

Принятая на вооружение в 1962 году баллистическая ракета «Титан-2» несла сверхмощную термоядерную боеголовку мощностью десять мегатонн и обладала высокой по тем временам точностью. Предельное отклонение от цели составляло два с половиной километра (советские межконтинентальные баллистические ракеты достигли подобной точности лишь к концу 60-х годов).

Флот США к тому моменту получил десять атомных ракетных подводных лодок типа «Джордж Вашингтон», каждая из которых несла 16 баллистических ракет «Поларис» (всего 160 БРПЛ).

Между тем, советский ВМФ до конца 1962 года получил от промышленности лишь четыре атомные ракетные подводные лодки проекта 658, каждая из которых несла всего три ракеты Р-13. При том, в отличие от американских ракетоносцев, советским для пуска ракет приходилось всплывать на поверхность воды, что делало их весьма уязвимыми для противолодочных сил противника. Кроме того, максимальная дальность полета Р-13 (600 км) была в три с лишним раза меньше, чем у американских «Поларисов».

Сама идея размещения на Кубе советских войск родилась в Москве, а не в Гаване. Н.С. Хрущев, главный виновник кризиса, позже следующим образом описывал ход своих рассуждений:

«Ездил я по Болгарии, а мой мозг неотвязно сверлила мысль: „Что будет с Кубой? Кубу мы потеряем!“ Это был бы большой удар по марксистско-ленинскому учению, и это отбросит нас от латиноамериканских стран, понизит наш престиж. И как на нас потом будут смотреть?

Советский Союз — такая мощная держава, а ничего не смог сделать, кроме пустых заявлений, кроме протестов и вынесения вопроса на обсуждение ООН, как это случается. На все такие протесты, которыми пользуются в подобных случаях, США и другие империалистические страны почти не обращают внимания. Идет, конечно, дуэль через печать, через радио и потом кончается так, как сделал агрессор. Это для меня было совершенно ясно…