Ракетный полет из Каменного Брода в Санкт-Петербург и обратно, или романтическое путешествие барона фон Мюнхгаузена на берега реки Лугань (СИ)

Когда все же открыл глаза, в комнате царил полумрак - тоненькие спицы света пробивались сквозь щели в ставнях и просветы в недозадернутых шторах. Среди золотистых лучей света плавали невесомыми серебристыми звездочками мельчайшие пылинки. Солнце стояло высоко, день был уже в самом разгаре.

Я сладко потянулся и сел в кровати. Спина отчего-то не ответила обычной ноющей болью в пояснице. Несколько раз наклонил голову поочередно вправо и влево. Шейные позвонки больше не скрежетали, как ржавые гвозди, вытаскиваемые из старой ссохшейся доски, и двигались легко и безболезненно. Вообще в теле ощущалась какая-то давно уже забытая легкость.

Зачесалась макушка головы. Я сунул руку под ночной колпак и с удивлением обнаружил на голове еще и какую-то меховую шапочку из жестких и вьющихся волос. Хотел сдернуть ее пальцами, но кожа на голове ответила болью. И только тут я сообразил, что ночью на моей голове отрасли волосы...

Разом вспомнилось все - светящаяся блямба, возвращение барона, сборы в дорогу Марты и баронета, последние наставления Мюнхгаузена...

Неужели мне это не приснилось, и было на самом деле?!

Ноги словно сделались мощными пружинами и одним движением выбросили меня из кровати. В мгновение ока я оказался около небольшого зеркала, которое висело в углу комнатушки, и перед которым каждое утро я брился и иногда причесывал гребешком жидкие пряди седых волос над ушами и на затылке. Сорвал ночной колпак, опасливо заглянул в округлый глаз зеркала и охнул.

Сердце взлетело едва ли не в самую шею и там тарахтело звонким молоточком. Дыхание замерло, а невидимые мурашки строем прошагали по спине вдоль всего позвоночника.

Из зеркала на меня смотрело испуганное лицо совсем еще молодого человека. Курчавые черные волосы, антрацитовые брови. Уши с легкой степенью лопоухости. Румяные щеки без единой морщинки, прямая линия чуть припухших губ. Римский, с едва обозначенной горбинкой нос. Вытянутый овал лица, немного выступающие скулы, подбородок с небольшой ямочкой. И темно-карие глаза под длинными ресницами.

Ничего общего с восьмидесятилетним старцем Томасом Цельпульбункером!

"Значит, ночной прилет барона на светящейся блямбе мне не приснился? - В виски словно били кузнечные молоты. - И выходит, что Карл Иероним, фрау Марта и баронет Андре действительно отправились в звездное путешествие? А я теперь снова стал молодым?!"

Одним рывком стащил через голову ночную сорочку. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять - мое тело стало телом юноши. Более того, я заметил, что не только помолодел, но и стал заметно выше ростом, а ноги из "кривого колеса" сделались длинными, стройными и мускулистыми.

Я зажал рот обеими руками, чтобы не заорать от радости - я снова волшебным образом стал молодым! И не просто молодым, а еще и писанным красавцем, каким прежний Томас Цельпульбункер никогда не был!

А может быть, я всего лишь сплю? И это чудесное превращение мне снится?

Эта мысль обожгла меня морозным холодом.

Сердце в одно мгновение застыло. Я медленно поднял правую руку и ущипнул себя за грудь. Кожа молниеносно отозвалась болью.

Облегченно и шумно выдохнул.

Слава тебе, Господи! Это не сон! Я действительно теперь молодой красавец!

Хотелось орать во весь голос и петь. Лишь огромным усилием воли я сдержал себя. Не хватало еще, чтобы мои вопли услышала прислуга, и решила, что старина Томас окончательно свихнулся!

Стоп! Но ведь "старины Томаса" больше нет! А есть юный и весьма привлекательный... Кто?

Я задумался.

Томаса Цельпульбункера сейчас во мне не признал бы не только покойный мой батюшка, но и все здравствующие и поныне мои родные и друзья. Для них я просто какой-то молодой незнакомец.

Что же делать? С минуту на минуту сюда, в комнату исчезнувшего старого Томаса, явятся повар и садовник, чтобы получить обычные ежедневные распоряжения. И обнаружат вместо старика управляющего совершенно голого молодого человека!

Не требовалось много фантазии, чтобы вообразить, чем все закончится. В лучшем случае мне припишут убийство Томаса Цельпульбункера и его тайные похороны где-то в дальнем углу сада.

Как же быть?

Мой взгляд всполошено метался по комнате, пока не остановился на письменном столе. Только тут я заметил на столешнице, рядом с чернильницей и подсвечником, большой конверт из белой бумаги.

Я мог поклясться, что вечером его не было. Значит, конверт появился нынешней ночью!

Ножницами вскрыл это запечатанное послание неизвестно от кого. Внутри оказалось несколько бумаг.

Развернул первую. Написано рукой барона, адресовано мне. Начал читать: