Пока Николь с помощью сложных медицинских приборов исследовала состав пасты, Ричард перебирал другие предметы. В особенности заворожили его часы. Они шли на самом деле, показывали точное время, секунда в секунду, но от неизвестной точки отсчета.
— А ты была в космическом музее во Флориде? — спросил он у Николь.
— Нет, — рассеянно ответила она.
— У них целая выставка предметов, которыми пользовался экипаж Рамы. Эти часы точь-в-точь похожи на те, что в музее. Я это помню, поскольку купил там в киоске такие же.
Николь приблизилась к нему с недоумением на лице.
— Ричард, это не паста. Даже не представляю, что это такое. Удивительный спектр. Очень много сверхтяжелых молекул.
Несколько минут оба космонавта перебирали странные вещи, пытаясь осмыслить обнаруженное Николь.
— Можно быть уверенным только в одном, — проговорил Ричард, безуспешно пытавшийся открыть футляр приемопередатчика. — Все эти предметы вполне определенно связаны с людьми. Здесь их слишком много, чтобы можно было заподозрить случайное совпадение.
— Но как они сюда попали? — спросила Николь. Она пыталась воспользоваться щеткой, оказавшейся, увы, слишком мягкой для ее волос. Осмотрела предмет повнимательнее. — На самом деле это не щетка, — заключила она, — этот предмет
Нагнувшись, она подобрала пилочку для ногтей.
— А этой штукой нельзя подпилить ни одного ногтя. — Ричард подошел посмотреть, о чем речь. Он все еще пытался справиться с рацией, потом с разочарованием выронил ее, принимая от Николь пилочку.
— Получается, что эти вещи просто похожи на человеческие? — сказал он, пробуя подпилить свой самый длинный ноготь. На нем не осталось даже следа прикосновения. Ричард вернул пилочку Николь. — Что же это такое? — задумчиво проговорил он.
— Помню сценку из одного научно-фантастического романа, который я читала студенткой, — произнесла Николь через несколько секунд. — Там внеземляне познакомились с человечеством по самым первым телепрограммам. И когда наконец состоялся контакт, они стали предлагать людям коробки с крупой, мыло, другие предметы, которые видели в телерекламах. С упаковкой все было в порядке, но содержимое или вовсе отсутствовало, или оказывалось совершенно не тем.
Ричард слушал Николь невнимательно. Он теребил ключи, оглядывал предметы.
— Хорошо, что же их объединяет? — спросил он скорее у себя самого.
Ответ обоим пришел в голову одновременно.
— Такие вещи принадлежали экипажу Нортона, — в унисон проговорили Ричард и Николь.
— Итак, оба Рамы способны сообщаться между собой, — сказал Ричард.
— Значит, эти предметы разложены здесь для того, чтобы мы поняли — за первым визитом людей на Раму внимательно следили.
— Побывавшие в лагерях Нортона биоты-пауки наверняка были снабжены видеооборудованием.
— Тогда все эти предметы изготовлены по картинкам, переданным с Рамы I.
После этих слов Николь оба умолкли, каждый следуя своим собственным мыслям.
— Но зачем нам они? Чего от нас добиваются? — Ричард встал и принялся расхаживать по комнате. Он вдруг расхохотался. — Вот будет интересно, — проговорил он, — если в конце концов прав окажется все-таки Дэвид Браун: рамане не заинтересованы в своих космических находках, а просто запрограммировали свои аппараты, чтобы те
— Ну воспарил, — перебила его Николь. — Пока мы знаем лишь то, что этот космический корабль получал снимки с Рамы I и что рамане скопировали горстку повседневных вещиц, принадлежащих экипажу Нортона, и подсунули нам.
— Интересно, клавиатура столь же бесполезна, как и все остальное, — проговорил Ричард, подбирая ее с пола. Он набрал слово «Рама». Ничего не случилось. Потом «Николь», все осталось по-прежнему.
— Ты забыл, как работали старые модели? — улыбнулась Николь. Она взяла клавиатуру. — Сперва нужно было включить питание. — Она нажала на безымянную клавишу в правом верхнем углу. Часть противоположной стены поехала в сторону, открывая за собой черный метровый квадрат.