Рано иль поздно (Повести и рассказы)

Архитектором нашего дома-монстра был какой-то армянин, и этот его проект предназначался, говорят, для Еревана, но почему-то воплотился в Баранове. Впрочем, сейчас речь идёт не о совершенно нелепых лестничных маршах, которые расположены абсолютно в стороне от жилых секций-коридоров, и на них на до попа дать по открытым всем ветрам и стужам уличным переходным балконам, громоздящимся прямо над подъездом этажеркой. (Пацаньё, само собой, сразу облюбовало эти балконы: интересно же поплевать вниз на головы входящих, а то и с бросить чего-нибудь посущественнее и потяжелей!) Важнее то, что да же этот несуразный проект наши доморощенные строители сумели сделать ещё анекдотичнее, в результате чего нумерация квартир получилась такая, что даже и в «жёлтом» доме вряд ли бывает. Дело в том, что, то ли по пьяни, то ли в шутку, строители поставили перегородки не посередине, как проектировалось, коридоров, чтобы три квартиры имели выход, допустим, во 2-й подъезд, а три — в 3-й, а взяли и заглушили кирпичной перегородкой один из выходов. В результате получился длинный коридор на шесть квартир с одним выходом.

Нумерация же квартир осталась прежней — по проекту.

Нам досталась однокомнатная квартира № 83 на 5-м этаже в 3-м подъезде, и волею судьбы да «вольных каменщиков» в соседях оказались у нас жильцы квартир №№ 82, 84, 155, 156 и 157. И на всех — общий коридор в 2 метра шириной и добрых 35 метров длиной. Горожане, обитающие в «хрущёвках» с крохотными лестничными площадками, вполне могли позавидовать: длинный светлый тёплый коридор (восемь окон с форточками, восемь батарей отопления) — детишкам на велосипедах можно кататься, старичкам в дурную погоду гулять-разминаться. На некоторых этажах соседи сразу же дружно скооперировались и в конце коридора, в «аппендиксе», соорудили общую кладовочку на шесть квартир — велосипеды, детские коляски, старую мебель хранить… Если учесть, что подвалов в доме не было, эти общие кладовочки здорово облегчали быт дружным жильцам-соседям.

На нашем 5-м этаже договариваться тоже было начали, но переговоры быстро за шли в тупик: хозяйка 82-й — самой крайней в глубине коридора — Т. М. Ульянова почему-то воспротивилась наотрез. Впрочем, её долго не уговаривали: не хочет так не хочет — чужую волю уважать надо. Поудивлялись, конечно: неужели ей самой не нужен в хозяйстве закуток-кладовочка? Странно, непонятно!

Вскоре хозяйка 82-й развелась с прежним мужем, выселила его, но вдвоём с дочкой обитала в квартире недолго — тут же въехал к ним некий бизнесмен-предприниматель по фамилии Сыскунов. В качестве мужа или сожителя, не суть важно (в паспорта соседи не заглядывали), главное, что квартира числилась за Тамарой Моисеевной, она как была, так и оставалась полновластной хозяйкой 82-й — с неё, как говорится, и спрос.

Но именно с появлением Т. Б. Сыскунова всё и началось: обитатели 82-й призвали-наняли работяг, те завезли-натаскали на этаж кирпичей, раствора и шустро соорудили мощную перегородку, отхватив в единоличную собственность для Ульяновых-Сыскуновых добрую треть общего коридора с тремя окнами, тремя радиаторами, напрочь отгородив их от соседей. Соседи интеллигентно, в целях сохранения мира и спокойствия, смолчали в тряпочку.

Аппетит, как известно, приходит во время еды, особенно у хищников. Однажды в ясный будничный день (был четверг 19 ноября 1998 года) мы, ближайшие соседи, случайно оказавшиеся дома, услышали шум-грохот в коридоре, а когда выглянули, то узрели, что там громоздятся железные конструкции, светится-шумит пламя газосварки, и под руководством Тимофея Сыскунова полным ходом идёт монтаж новой металлической перегородки. Причём, устанавливается она не вместо прежней кирпичной, а впереди её ещё на три-четыре метра. Таким образом, предприимчивые хозяева 82-й на глазах у честного люда прихватывали-отграбливали уже почти половину общего коридора (13 погонных метров!), но, главное, напрочь закрывали последние из оставшихся в данной секции окно и радиатор, оставляя для ближайших соседей холодный (зимой), душный (летом) и тёмный (всегда) тупик.

Робкие попытки соседей образумить Сыскунова, уговорить-умолить его не ставить дополнительную перегородку, не лишать их луча света в этом крыле коридора — пропали втуне: Тимофей и разговаривать не пожелал, только бросил-процедил через плечо, что, мол, сделаю я вам, убогим, свет: над перегородкой фонарь сооружу — будет гореть круглосуточно. Соседям бы удовлетвориться, да и порадоваться за Ульяновых-Сыскуновых: у людей появилась дополнительно и задаром чудесная светлая комната для собаки, под склад, а может, под уютный холл…

Но соседи интеллигентность свою окончательно утратили и нагло выразили свой протест. Причём, не только на словах, но и на бумаге. А именно: написали мы в тот же день заявление на имя директора МПЖХ-3 (расшифровывается эта абракадабра, вроде бы, как — муниципальное предприятие жилищного хозяйства номер три), к которому относился наш «дом на курьих ножках». Знали б мы тогда, в какую канитель ввязываемся!..