Раньше девочки носили платья в горошек

Я тоже не рассказывала дома о тех проблемах, которые у меня были в школе. Мне было страшно об этом сказать родителям. Боялась я много чего: оказаться слабой в их глазах, не получить поддержки, услышать осуждение. В конце концов, дома тоже поднималась тема моего веса, конечно, не так радикально, как в школе, но я была уверена, что мои родители думают так же, как одноклассники. Я делилась с бабушкой, и она рекомендовала сразу бить в нос. Если в младших классах это работало, то в старших как-то уже слабо: ломать носы никому не хотелось, да и было страшно, что в ответ тебе снесут челюсть.

Если углубляться в тему буллинга, то стоит отметить, что агрессоры тоже своего рода жертвы. Как правило, внутри своей семьи. Тот парень, который больше всех унижал Лену, как-то отличился на уроке изо. Что самое ужасное, его рисунок возмутил только меня, учительница сказала: «Хорошая работа» – и поставила пятерку. В тот день у нас была свободная тема: рисуй что хочешь. Я написала на листке строчки из песен The Beatles и добавила к ним иллюстрации: получился коллаж. Мой одноклассник (тот самый) изобразил голую женщину со следом удара на заднице, рядом кнут и надпись «Бьет – значит любит». Через пару лет его мама придет в школу с синяком под глазом. Вопросов, конечно, никто задавать не будет. Еще через год этот парень ударит Лену в живот, будет называть ее жирной, тупой и постоянно передразнивать. Думается мне, во всех этих процессах есть болезненная, травмирующая закономерность, о которой можно лишь многозначительно молчать, ведь у нас не принято «выносить сор из избы».

После школы Лена уехала в другой город, где училась на врача. Последние годы она работала в реанимации – там же и умерла. По официальной версии, у нее была опухоль мозга, которая привела к отеку мозга и кончине. На самом же деле к смерти причастен ее парень, с которым она встречалась последние несколько лет. Как рассказывала мне универская подруга Лены, она часто приходила с синяками на пары, а когда ее спрашивали, в чем дело, она отвечала, что у них с бойфрендом жесткий секс. Насколько мне известно, в той истории еще много подобных деталей, приводящих к одному печальному выводу, что парень был абьюзером, время от времени бил Лену и в один день убил. Следствие до сих пор ведут: парень то в бегах, то притворяется невменяемым.

Я очень долго не могла принять ее смерть. Однажды я приехала домой после вечеринки, на которой много выпила, легла спать на диван и, не выдержав, начала страшно рыдать: в голос, с криками. Проснулся муж, подошел ко мне, на нем был фиксирующий шею воротник – после травмы прошла пара месяцев, и долго меня успокаивал. Я этого уже не помню, но, по рассказам Димы, я сотню раз повторила: «Почему она умерла, а я живу?» Парадоксально то, что мы не были близки с Леной, последний раз общались за полгода до ее смерти. Это не стало для меня потерей, скорее страшным шоком. Ведь у нас было, по сути, одно детство на двоих: одна школа, одни комплексы, одни придурки-одноклассники, и вот я продолжаю жить, а она нет. Головой ты все понимаешь: такова жизнь, у каждого своя судьба, если с ней это случилось, то не факт, что случится с тобой. Психика же отказывается верить и принимать это.

Я не знаю, в курсе ли парни, которые травили Лену, о ее смерти. Но лично я после ее ухода окончательно расставила все точки над i. Конечно, их прямой вины нет, но они однозначно внесли свой вклад в это. Они много лет давали Лене понять, что такое отношение к ней – вариант нормы. Молчавшие или хихикавшие учителя – тоже. Подобные установки были и у меня: если тебя обзывают жирной и глупой, то всему виной твой лишний вес и тупость. Как я уже писала выше, у меня были возможность и внутренние ресурсы трансформировать свое представление о том, какое отношение ко мне – норма, а какое нет. У Лены, к сожалению, такой возможности не было. И все закончилось трагично.

Когда я рассказываю про свой опыт буллинга, то нередко слышу: «Ой, подумаешь, тебя жирной назвали. Меня за школой избивали толпой и головой опускали в унитаз». Если вы тоже проходили через насилие и унижения подобного рода, я вам искренне сочувствую. Я поделилась своей историей не чтобы помериться страданиями, а чтобы напомнить и вам, и себе о главном: когда к вам дерьмово относятся – это не нормально. Такое нельзя терпеть, принимать, адаптироваться, подстраиваться. Иногда очень сложно найти в себе силы противостоять этому, что уж там, – для этого нужны по-настоящему стальные гениталии. Если у вас пока нет подобного секретного оружия, то просто уходите. Плевать, если кто-то считает это трусостью или бегством, главный человек в вашей жизни – вы сами. Если вам от этого станет легче, то, значит, это именно то, что вы должны сделать.

Глава 5. Кольца кальмара, или Все мои попытки похудеть