Раны и шишки. Любовь и лейкопластырь. Порридж и полента. Оле!.. Тореро! Пой, Изабель!

Никто и подумать не мог, что толстый Саймус был способен на такой быстрый прыжок, а мисс О'Брайен — тем более Но тем не менее, он схватил старую деву, когда та была уже на пороге участка, и буквально поднес ее к столу О'Хегэна.

— А теперь, мисс, мой последний совет: рассказывайте!

— Мне больше нечего сказать!

— В самом деле? В таком случае я вынужден буду вас арестовать! Ваши руки, чтобы я мог надеть на них наручники!

Этни едва не упала в обморок и пролепетала:

— Вы… Вы не имеете… права!

— Вы здесь издевались над нами, говоря, что знаете убийцу Петси Лэкан!

— Но ведь я действительно его знаю!

— И кто же это?

— Доктор Игэн О'Мирей!

Глава 3

От этих слов у Майка О'Хегэна выпала трубка изо рта, и красные искорки рассыпались по пиджаку. Ругаясь, он стал их стряхивать, а мисс О'Брайен, услышав брань, воскликнула:

— О, мистер О'Хегэн, не забывайте, что вы находитесь в присутствии дамы!

Комиссар обошел вокруг стола и остановился напротив старой девы.

— А вы, мисс, не забывайте, что еще никто не смел насмехаться надо мной!

Саймус Коппин к этому добавил:

— Не забывайте также, мисс, что клеветнические обвинения могут повлечь за собой ответственность и возмещение морального и материального ущерба!

Она вздрогнула, посмотрела на них обоих и повторила:

— Убийца Петси Лэкан — доктор Игэн О'Мирей! И если вы не захотите меня выслушать, я буду это кричать на всех улицах Бойля!

Комиссар тяжело вздохнул и вернулся за стол.

— Мисс О'Брайен… Вдумайтесь, что вы говорите… Сержант вас предупредил… А теперь рассказывайте, на чем основываются ваши обвинения доктора О'Мирея?

— Прежде всего, на его нравах!

— На чем?

— Прошу вас, мистер О'Хегэн, не будем говорить о деталях! Пожалейте мое целомудрие!

— Ну нет! Представьте себе, мисс О'Брайен, мне наплевать на ваше целомудрие! Извольте дать объяснения и поскорее!

Таким образом, старой деве пришлось рассказать о том, что произошло в кабинете у доктора. Оба полицейских пораженно слушали ее рассказ, и их удивление росло по мере того, как он приближался к концу. Этни подвела итог:

— Я никогда не могла бы подумать, что в моем возрасте могу подвергаться подобной опасности! Конечно, я выгляжу моложе, чем на самом деле, но все же! Раздеваться перед мужчиной! Мне?! Ох, джентльмены, от одной этой мысли я до сих пор еще краснею!

Исполненный отвращения, О'Хегэн обернулся к сержанту.

— Она что, сошла с ума?

Саймус Коппин попросил уточнить.

— Значит, мисс О'Брайен, если мы вас верно поняли: доктор О'Мирей попросил вас раздеться в его присутствии?

— Ведь я вам уже говорила.

— Но… под каким предлогом?

— О сержант! Несмотря на полное отсутствие опыта в этой области, мне кажется, что в такие моменты мужчины не очень стремятся что-либо объяснять! С меня оказалось достаточно одного его взгляда!

— Оказалось достаточно… Но для чего?

— Чтобы попять, что меня ожидает! Это был взгляд похотливого животного!

Сержант осторожно заметил:

— Но ведь доктор О'Мирей лет на тридцать моложе вас, мисс О'Брайен.

— Ну и что?… Я вовсе не уверена, что возраст — помеха для разнузданных страстей!

О'Хегэн вновь вернулся к разговору:

— Во всяком случае, не он пришел к вам, а? Вы сами к нему пришли!

— Насколько мне известно, в случае болезни приходят к доктору, а не к нотариусу?

— И чем же вы были больны?

— Ваше непонятное любопытство, комиссар…

— Черт подери всех чертей в аду, мисс О'Брайен! Я начинаю серьезно сердиться! Когда речь идет об обвинении в убийстве, со всеми вытекающими отсюда последствиями, ваши маленькие тайны мало что значат! Так вы скажете нам, наконец, зачем вы приходили к доктору О'Мирею?

Ужасно смутившись, Этни опустила глаза и стеснительно прошептала:

— Прошу прощения… У меня болел живот…

О'Хегэн взревел:

— И вам кажется необычным то, что врач просит вас раздеться, чтобы осмотреть живот? Или вы думаете, что ему достаточно было посмотреть на ваш нос? Да вы что?! Вы в самом деле дура или только разыгрываете нас?!

— Послушайте, комиссар…

— Вон отсюда!

— Я не позволю вам…

— Сержант, вышвырните эту дуру на улицу, или я отправлю ее в больницу!

Коппин взял старую деву за руку.

— Пойдемте, мисс О'Брайен.

Этни поднялась и, прежде чем показать комиссару спину, с достоинством произнесла:

— Может быть, ваши законы позволяют вам обращаться со мной таким диким образом, но они вряд ли позволят изменить что-либо из того, что я видела, как Игэн О'Мирей выходил вчера вечером из дома Петси Лэкан как раз в то время, которое в газетах названо временем убийства!

Сказав это, она отвела руку сержанта Саймуса Коппина и гордо направилась к выходу. О'Хегэн закричал:

— Сержант! Верните ее!

После ухода мисс О'Брайен сержант по приказу комиссара направился за Шоном и Кевином и, прежде чем ввести их в кабинет, спросил:

— Шон и Кевин, осознали ли вы, что едва не совершили преступление, избив до такой степени Кристи Лисгулда?

Старший тряхнул головой.

— Ну и что? Ведь это же он убил Петси!

— Как раз, нет. Он не убийца!

Более смышленый Кевин, в глазах которого сверкнул огонек, спросил:

— А вы знаете, кто это сделал?