Расчищая путь пехоте

Как-то глухой ноябрьской ночью лейтенант Иванов вызвал неподвижный заградительный огонь (НЗО) всех двенадцати орудий дивизиона по противнику, предпринявшему яростную атаку против левофланговой стрелковой роты. Когда было израсходовано около 60 снарядов, разведчик дал отбой. Из его доклада, подтвержденного и командиром стрелкового батальона, выяснилось, что более 300 фашистских автоматчиков пытались нанести удар во фланг и тыл батальона. Создалась угроза его окружения. Но попытка эта была своевременно пресечена. Гитлеровцы потеряли около 50 солдат и отступили.

За десять дней 8-я батарея только по данным, подготовленным лейтенантом Ивановым и его группой наблюдателей, уничтожила три дзота, около двух взводов гитлеровцев, один НП и несколько пулеметов на открытой позиции. Однако немцы тоже вели себя активно. В темное время суток они непрерывно освещали местность ракетами, открывали ружейно-пулеметный огонь по нашим заставам. Нередко боевые порядки дивизиона подвергались ожесточенным артиллерийским и минометным обстрелам. Во время одного из них погибло несколько наших разведчиков и огневиков, в том числе и отважный командир взвода управления 8-й батареи лейтенант Н. В. Иванов.

Как-то в начале декабря к нам приехал новый начальник штаба артиллерии 54-й армии полковник Н. Н. Жданов. Я хорошо знал его по артиллерийской академии, где он был одним из лучших преподавателей кафедры тактики. Поэтому и встретились мы с ним, как старые знакомые, Николай Николаевич сообщил, что по инициативе начальника артиллерии армии генерала Г. Ф. Одинцова вновь формируется артиллерийский полк на базе Артиллерийских Краснознаменных курсов усовершенствования командного состава (АККУКС), куда должен влиться и наш дивизион.

Это известие очень обрадовало меня. Генерал Одинцов пользовался среди артиллеристов большим и заслуженным авторитетом. Все мы знали, что 11-12 июля 1941 года, когда 41-й механизированный корпус противника прорвался вдоль Ленинградского шоссе к Луге, возглавляемая Одинцовым артиллерийская группа остановила врага. В ее состав входил тогда и полк АККУКС. Он понес большие потери, как и полки, сформированные из курсантов и преподавателей 2-го и 3-го Ленинградских артиллерийских училищ. Быть в одной из этих прославленных частей нам представлялось очень почетным.

На следующий день, под вечер, командир стрелковой дивизии полковник Свиклин поставил меня в известность, что части дивизии отводятся в тыл на доукомплектование личным составом и вооружением, в то время как нашему дивизиону приказано остаться на месте, под носом у противника. Сочувственно глядя на меня, комдив посоветовал:

- Ты, дорогой, не падай духом. Думаю, что это ненадолго. В бой не ввязывайся, лучше отойди к деревне Бабаново, если, конечно, того потребует обстановка. Займи там круговую оборону и до подхода подкрепления удерживай деревню любой ценой...

Чтобы противник не застал нас врасплох, я приказал наблюдателям с телефонными аппаратами разместиться в окопах бывшего боевого охранения стрелковых подразделений. Наблюдателям же предстояло первыми встретить вражеских автоматчиков, если те попытаются просочиться в боевой порядок дивизиона.

По специальному графику, разработанному начальником штаба Панферовым (теперь уже капитаном), батареи вели беспокоящий огонь по наиболее важным целям и вероятным местам скопления вражеских тыловых подразделений, чтобы противник не заподозрил, что ваших сил на этом участке поубавилось. Уводя в тыл свою дивизию, полковник Свиклин оставил нам пулеметный взвод в составе шести расчетов. Их огонь тоже был тщательно спланирован. По моему указанию командир взвода расставил свои "максимы" на наиболее ответственных направлениях, с таким расчетом, чтобы в первую очередь надежно прикрыть фланги.

Ночь прошла без происшествий, хотя все мы были начеку, в полной готовности встретить врага, откуда бы он ни появился. Но во второй половине следующего дня гитлеровцы, заподозрившие, видимо, что-то, вдруг зашевелились, начали то там, то тут атаковать мелкими группами, теснить наших наблюдателей. Пришлось отдать приказ на отход. К вечеру дивизион организованно оставил занимаемые позиции, отошел к деревне и занял круговую оборону.

Наступила вторая тревожная ночь. Гитлеровцы осмелели, стали действовать активнее. Их автоматчики подбирались к нам все ближе и ближе и наконец вышли на опушку леса в каких-нибудь 300-400 метрах от деревни, совсем рядом с позициями левофланговой батареи старшего лейтенанта В. И. Деркача.

Сначала немцев встретили пулеметным огнем. Но это не помогло. Короткими перебежками, укрываясь за заснеженными кочками, вражеские автоматчики стали подходить к позициям батареи. Тогда старший лейтенант Деркач дал команду огневому взводу лейтенанта А. Н. Ершова ударить по гитлеровцам прямой наводкой.

Слаженно действовали расчеты сержантов Мамонова и Новикова. Всего несколько выстрелов произвели они из своих гаубиц, и фашисты не выдержали, скрылись в лесу.