Расчищая путь пехоте

Наши усилия прежде всего сосредоточивались на подготовке самых необходимых специалистов: разведчиков - для работы с буссолью и стереотрубой, радистов, наводчиков - их учили обращению с орудийной панорамой. Каждый опытный сержант получил задание опекать одного бойца-казаха и обучить его по специальности, как говорится, от "а" до "я".

С воинами других специальностей занятия проводились, как правило, с переводчиками, в качестве которых выступали обычно политработники-казахи. Вспоминая те дни, я до сих пор не перестаю удивляться, как нам удалось в такой короткий срок обучить людей далеко не простому артиллерийскому делу. Ведь уже через неделю после прибытия в учебный центр красноармейцы усвоили свои функциональные обязанности у орудий и довольно уверенно работали с приборами.

Вскоре мы начали готовиться к тактическому учению с боевой стрельбой. По опыту, приобретенному при формировании дивизиона в Кузьминках, я хорошо знал, как важно оно для необстрелянных еще артиллеристов, для сколачивания подразделений, а поэтому делал все возможное, чтобы практические стрельбы прошли с наибольшей пользой.

Заметную помощь оказывал вам учебный центр, его штаб. В частности, нам выделили на время несколько тракторов для транспортировки орудий - своих машин у нас еще не было, - что значительно облегчило работу командирам батарей.

Однако учение провести мы не успели. Как-то ночью совершенно неожиданно мне приказали поднять полк по тревоге и грузиться на железнодорожные платформы. Было это в середине августа. Начальник учебного центра, вручая пакет, сказал:

- Желаю успеха. Тракторы и автомобили получите в пути следования.

"Какой там успех, - с горечью подумал я. - Личный состав еще ни разу не стрелял!"

Доучиваться, набираться опыта нам предстояло в бою. Здесь уместно, пожалуй, напомнить обстановку, сложившуюся в те дни на советско-германском фронте, чтобы яснее было, почему полку не дали доучиться, закончить укомплектование подразделений людьми и недостающей техникой и в срочном порядке направили на юг.

Начиная с мая 1942 года на южном участке фронта нас преследовали неудачи. Потеря Крыма, неблагоприятный исход боев в районе Барвенково и в Донбассе лишили советские войска стратегической инициативы. Подтянув резервы, противник начал стремительное продвижение к Волге и на Кавказ. Наши войска вели тяжелые оборонительные бои на огромном пространстве от Воронежа до Ростова.

В середине августа 6-я общевойсковая и 4-я танковая армии немцев уже штурмовали наши позиции на ближних подступах к Сталинграду. Вот в это время Верховное Главнокомандование и решило ускоренными темпами усилить Сталинградский фронт артиллерией, танками и авиацией. В числе частей усиления оказался и наш 1107-й пушечный артиллерийский полк РВГК.

Можно сказать, мне здорово повезло с комиссаром. Молчаливый, несколько медлительный, батальонный комиссар Тимофей Дмитриевич Горошко быстро и как-то незаметно сколотил вокруг себя боевой актив коммунистов и комсомольцев. Его рассудительность, такт, умение находить с людьми общий язык казались врожденными качествами, хотя я знал, что он очень много работал над собой, преодолевая замкнутость в характере. Позже он говорил мне, что учился у всех, у кого можно было почерпнуть что-то полезное, по крупицам собирал и изучал опыт политработников, с которыми сталкивался прежде по службе. Вдумчивый, неторопливый, он тем не менее всегда горячо брался за любую работу. Его доброжелательность, твердость, умение доводить до конца начатое дело снискали ему в полку огромный авторитет. Политработники под его руководством трудились с огоньком, уверенно, без суеты и показухи, которых комиссар вообще терпеть не мог.

Командиры дивизионов - капитан Н. Г. Посохин и майор А. Т. Пащенко по характеру были разными людьми, но оба оказались прекрасными специалистами, волевыми, требовательными командирами. Они быстро наладили боевую учебу и добились неплохих результатов, хотя, конечно, времени им было отведено слишком мало.

Капитан Посохин вызывал всеобщую симпатию. Это был очень деятельный, веселый человек, обладающий чувством юмора. Открытость, доброжелательность по отношению к людям сочетались в нем с требовательностью. Николай Григорьевич реагировал буквально на все, что происходило вокруг него, и за все считал себя в ответе. И что больше всего мне нравилось в нем - это любовь к солдату. Всех своих бойцов он знал по имени-отчеству, радовался, когда они сами приходили к нему за советом или с каким-нибудь предложением. Причем эта радость проявлялась как-то очень непосредственно и открыто.

Начальник штаба капитан В. В. Кудрявцев тоже заслуживал самых добрых слов. Он проявил себя как опытный штабист, отлично знающий огневое дело и материальную часть артиллерии.

Одним словом, помощники у меня были прекрасные, работалось с ними легко.

Погрузку артиллерийских систем - 152-миллиметровых гаубиц-пушек произвели организованно, хорошо закрепили их на платформах. Утром эшелон тронулся в путь. Среди бойцов царило оживление, в теплушках слышались песни, смех.