Раскаленная броня. Танкисты 1941 года

Через минуту отряд повалился в густую траву. Стали устраиваться для ночлега. Ужинать не стали – после увиденного кусок в горло не лезет! Лишь Семен немного погрыз галету всухомятку.

Никому не спалось, мысли тяжелыми каменными глыбами ворочаются в головах танкистов. Лишь к утру удалось забыться беспокойным сном. На рассвете отряд зашебуршился, ребята один за другим начали пробуждаться.

Игорь вновь колдует над картой, беззвучно шлепает губами, палец упирается в желто-зеленые овалы, посредине пробегает коричневая извилистая линия.

– Ну что там, командир? – с нетерпением произнес Семен. – Куда нам дальше?

– А черт его знает, куда нам дальше… – недовольно буркнул Игорь. – С одной стороны можно напрямик к Столбцам выйти, но там наверняка немцы.

– А если обойти вот здесь, – предложил Баир, указательным пальцем прочертил замысловатую дугу. – Тогда минуем Столбцы южнее. Вряд ли фрицы за вечер смогли прорвать там оборону.

Игорь хмыкнул, одобрительно качнул головой.

– А что, вариант!

Он вдруг покосился на Ромку Демина, вздохнул и озадаченно произнес:

– Главное, чтоб Ромка выдержал. Там километра три топать, не меньше! И местность та еще: коряги да овраги.

– Продержусь, ротный, – сдавленно отозвался Демин, он попробовал улыбнуться, со лба тут же сорвалось несколько ручейков пота, шмыгнули к шее. – Обязательно продержусь!

– Ну тогда – вперед! – воскликнул Протасов, поднялся и шагнул вперед, на ходу запихивая непослушный лист бумаги в планшет. За ним последовали остальные танкисты. Семен вновь идет замыкающим.

Вскоре выяснилось, что лейтенант оказался прав – путь по пересеченке в несколько километров тяжело дается Роману Демину. Баир с силой тащит его, тот помогает, отталкивается от земли сапогами, но силы слишком быстро покидают Рому, и он все чаще кряхтит от натуги и боли.

Рана до конца не затягивается, поверх пропитанной насквозь тряпицы наложили новую – на этот раз исподним пожертвовал Шагдаров. Но и она стала быстро пропитываться кровью. На одном из привалов пытались прижечь рану, но ничего не вышло – боль была настолько дикая, что Роман не мог сдержаться и кричал как угорелый. Танкисты побоялись продолжать – Ромка мог или сознание потерять, или накликать фашистов. Пришлось тащиться дальше через лощины, крохотные перелески и высокую траву.

Игорь все чаще заглядывает в командирский планшет, теребит карту, водит по разноцветным областям пальцем, что-то бормочет.

Продукты из НЗ давно кончились. Из съестного – только холодная, наполовину мутная вода, которую удалось добыть в каком-то болотце. По словам Игоря, в двух километрах располагается какая-то деревушка, но уже день танкисты кружат и никак не могут найти. Семен вдруг понял – заблудились. Он стал совсем молчаливым, на каждый шорох вскидывал свой ППШ, толком не спал. Теперь он еле идет, постоянно клюет носом. Баиру все труднее стало тащить Демина. Ромка пару раз уже впадал в забытье, бормотал что-то невнятное и постоянно просил пить, на лбу градины испарины.

Внезапно лейтенант остановился, глянул на карту, лицо просияло.

– Нам туда, – произнес он. – Там позиции наших.

– Ну наконец-то, – произнес запыхавшийся Семен, лямки от оружия больно впиваются в кожу, горло сдавливает жажда.

Танкисты заторопились вперед. Перед ними еле различимой лентой изгибается тропа. Она круто берет вправо, затем поворачивает влево и сбегает в какой-то овражек, после – теряется в кустах.

Семен немного повеселел, даже рассказал короткий анекдотец про неизменного умору Рабиновича. Вскоре танкисты наткнулись на разбитую телегу, вещей никаких. Семен припал к телеге, пытливый взгляд тут же смог рассмотреть пулевые отверстия, вокруг россыпью валяются гильзы.

– Здесь был бой, – коротко отметил Горобец.

– И, по-видимому, было здесь человека три-четыре, не больше, – подключился к осмотру Баир – Ромка Демин отдыхает в траве рядышком. – Отстреливались долго. Много гильз. Но следов крови нет, значит…

– Значит, мы можем быть здесь не одни! – вставил Игорь, он достал свой пистолет, передернул затвор. – Всем быть предельно внимательными.

Ребята тут же отреагировали, пригнулись как можно ниже, зашелестели оружием, стали внимательно шарить взглядом по окрестностям.

Вперед пустили Баира – все-таки парень еще до училища был охотником. Как говорит – одним из лучших среди бурятской молодежи. Он двинулся вперед, сапоги с носка на пятку неслышно ступают по траве. Через каждые метров десять он останавливался, глаза буквально вгрызались в округу. Все замирали. Потом он говорил шепотом «вперед» и двигался дальше.

Через десяток метров вновь остановились, замерли. Спина Баира напряглась. На этот раз ему послышался какой-то странный шорох. Он начал вслушиваться, но – ничего.

– Показалось, – шепнул он и двинулся дальше.

Вдруг из близлежащих кустов на него что-то выпрыгнуло, тут же повалило на землю, заломило руки. Баир даже не успел вскрикнуть.