Раскаленная луна (СИ)

Перед отъездом в город появилась Агата, еще раз меня осмотрела и взяла кровь на анализ. Пару раз заходил Артур. В первый, чтобы выдать мне чудную ночную на идиотских завязочках, во второй — проверить состояние Панды. С последним ничего примечательного не происходило — он крепко спал. Я уже начал злиться на опрометчивое решение остаться в лазарете: близилась ночь, а ничего выяснить не удалось, как в палату снова вошел Артур. Уставший, с тенями под глазами, будто не спал пару суток подряд. Он остановился перед ширмой, уткнувшись в обходной лист, затем, что-то вспомнив, положил стопку бумаг на кровать и вышел в приемную.

Чтобы метнуться к оставленным документам, понадобилось всего несколько секунд. История болезни Панды! Вот так удача! Быстро пролистнув страницы, я уткнулся в текст, написанный корявыми буквами. И почему у врачей одинаково непонятный почерк? Специально, чтоб пациенты не смогли узнать про свои болячки и не ломанулись покупать место на кладбище?

Смех смехом, а результаты анализов не утешали. В крови Панды обнаружили яд. Вот так вот. Две буквы разобрать несложно. Сложнее прочитать расшифровку в анализе… Вещество Элатит… Этанин…Элатин… черт его поймешь. А вот то, что написано по-латински очень даже понятно — DelphМnium elАtum! Вот и выплыл наш дельфин. Выходит, Панда понял, чем траванулся? Дельфиниум… дельфиниум… что же это такое? Разновидность яда? Помнится, бабушка выращивала в саду цветы, так они тоже так назывались…

Звук приближавшихся шагов вывел из задумчивости. Сиганув через стоящую на пути кровать, я запрыгнул к себе в койку и притворился, что читаю журнал. Сонный и слегка приторможенный Артур не понял, что в бумагах только что копались. Держа в руках судок со шприцем, он скрылся за ширмой и вышел оттуда спустя несколько минут. Подхватив истории болезни, медбрат покинул палату.

Так вот, почему Агата оставила меня на ночь. Испугалась, что история с ядом могла повториться. Не зря же она спрашивала про тошноту, онемение конечностей. Кровь взяла на исследование. Что, вашу мать, здесь происходит? Кто может среди бела дня отравить охотника, и зачем это нужно? Кому насолил Панда, вынудив пойти на крайние меры? Ведь не окажись я рядом, беднягу бы спасти не удалось…

Из приемной донеслось шуршание — кто-то пришел в лечебницу. Бодрый, и очень знакомый голос подтвердил мои догадки:

— Здравствуй, Артурчик! Что, после ночного?

— Да, суточные, — с широким зевком ответил тот.

— Угощайся. Сегодня твои любимые.

— Ты просто чудо, спасибо!

— Я знаю! Пойду отнесу ужин птенчику.

Через несколько мгновений в палате появилась Варвара. На ее плечах лежал больничный халат, в руках она держала поднос с едой.

— Добрый вечер, золотце! — просияла она. — Я тебе покушать принесла, Агата разрешила. Тут все диетическое, не волнуйся.

Еще бы я волновался! После очередного голодного дня даже паровая котлета вызвала у меня довольный спазм в желудке.

— Спасибо! Вы очень заботливая.

— Да ну что ты, — засмущалась Варвара, пристраивая поднос на тумбочку. — Мне одно удовольствие за вами приглядывать!

— Ну все равно, — я уже занес вилку над котлетой, окруженной картофельным пюре. — И за пирожок спасибо.

— Какой пирожок, деточка?

Что-то ухнуло в сердце, мигом расставив детали головоломки по своим местам. Я опустил вилку, на всякий случай уточнив:

— Вы же мне оставили пирожок, когда в комнате убрались.

— Что ты, деточка, если б я тебе что-нибудь оставила, это был бы не один пирожок, а целый десяток.

Вывод напрашивался один. Яд находился в пирожке, и предназначался он мне. То, что его съест вечно голодный Панда, никто не предусмотрел. И кого, скажите мне на милость, я успел так разозлить, не прожив и суток в Обители?

Глава 11

В закрытой ложе ресторана царил полумрак. Тяжелые шторы из бордового бархата не только не пропускали свет, но и гасили посторонние звуки, превращая музыку в тихое журчание, людской смех и разговоры — в едва слышный шепот.

Лепесток пламени грациозно танцевал на кончике свечи, отбрасывал таинственные отблески на стены, создавая неповторимые, динамичные рисунки из теней. Огонь… Теплом, золотистым светом, коварством, он единственный напоминал ему о солнце. О небесном светиле, которого Легран не видел почти две сотни лет.

— Скажи мне, Йен, сколько мы друг друга знаем? — Анатоль поднял бокал, поднес к свече, любуясь багровыми искорками, блуждающими в хрустальных стенках. Потом поднес восхитительный напиток ко рту и пригубил, наслаждаясь насыщенным букетом выдержанного вина. Если он не может видеть солнце, это не значит, что он не может его попробовать на вкус. А именно в вине сохранился каждый его лучик, ласкавший виноградную лозу, бродивший в соке, томившийся в бутылке и, наконец, оказавшийся в бокале.

Вино пили не все вампиры, и уж тем более, далеко не все в нем разбирались. А жаль. Прекрасная привычка, присущая только аристократам умирала. Современной молодежи так не хватает взвешенности, изысканного вкуса, тонких манер. Они все время куда-то торопятся, спешат, суетятся, даже не смотря на то, что впереди их ждет вечность.