Раскаленный добела (ЛП)

- Броуди звонил мне. Он сказал, что я должен — и я цитирую —’взять свою задницу в снаряжении и тащить сюда, если я хочу поехать в Сан-Пуэблу.

Линди замерла. Какое это имеет отношение к тому, что он приехал сюда ради нее?

- Зачем тебе понадобилось ехать в Сан-Пуэблу?

Гриффин пожал плечами.

- Он был очень мил в этом вопросе, просто настаивал, чтобы я был здесь или еще что-то. Сказал, что все прояснит для меня, как только мы туда доберемся.

Значит, Гриффин пришел вовсе не за ней. Что привело Линди к следующему, более сильному осознанию, которое она уже знала, но не сталкивалась с этим — она влюбилась.

Но Гриффин этого не сделал.

Он все еще мучился из-за смерти своей команды и, вероятно, всегда будет мучиться. Что ж. Она хотела знать, что такое любовь, и теперь знала. Линди просто никогда не думала, что все будет так... разрушительно.

Мужчина потянулся к ее руке.

О, нет. Он не мог прикоснуться к ней, не сейчас.

- Прочь с дороги, Ас, - сказала Линди, отстраняясь. - Мы опаздываем. - заставив себя отвернуться, она начала выкрикивать приказы. Когда все вокруг забегали, она невидящим взглядом уставилась на Люцифера. - Ты все еще со мной, - прошептала она. Его будет достаточно. Так и будет.

- Эй. - Гриффин подошел сзади и нежно сжал ее талию. - Ты в порядке?

Женщина напряглась.

- А почему бы и нет?

- Не знаю, может быть, потому, что ты не смотришь на меня.

А, это. Придав своему лицу непроницаемое выражение, Линди повернулась и посмотрела прямо на Гриффина, одарив его улыбкой, называемой так только потому, что она обнажила зубы.

Мужчина пристально смотрел на нее долгое, неприятное мгновение, в течение которого у Линди было странное чувство, что он может видеть все, что она думает, все в ее сердце, и она начала паниковать.

- Линди, - сказал он мягко, с таким сожалением, что она попятилась, подняв руку.

- Нет, не надо, - сказала она. - Не смей этого делать!

- Подожди, - Гриффин схватил ее, удерживая на месте. - Я должен, мы должны., - он обхватил ее лицо свободной рукой, выглядя измученным. - Боже, Линди. Я идиот. Ты думала, что я пришел сюда сегодня утром ради тебя...

- Я ничего такого не думала.

- Прекрати, - Гриффин коснулся ее лба своим. - Боже. Мне очень жаль. Я... я немного медленно соображаю, когда дело доходит до сердечных дел в эти дни. Я просто выбиваю почву из-под ног один день за другим, и...

- Я знаю. - Линди закрыла глаза. - Я знаю.

- Я имею в виду, что, без сомнения, я снова живу. И... и очень этим наслаждаюсь. Прошлой ночью...

Вина и страдание на его лице убили ее.

- Все в порядке, Гриффин, все в порядке, что ты здесь.

- Я смотрю на тебя, - сказал он грубым голосом, - и вижу, как ты идешь вперед по жизни, независимо от того, что она дает тебе, и это касается меня. Ты добралась до меня.

- Но...? - Она сделала шаг назад. - Потому что я определенно слышу большое "но" в конце этого предложения.

- Но… - Его глаза были печальны, так печальны, что Линди сама почувствовала боль. — Я не такой храбрый, как ты... - Гриффин улыбнулся ее сдавленному смеху. - Я - нет.

- Ты что, издеваешься? Ты каждый день рискуешь своей жизнью на работе и не находишь в себе смелости?

- Только не тогда, когда дело касается сердечных дел, - сказал Гриффин очень серьезно и поцеловал женщину так нежно, с такой искренностью, что ее собственное сердце дрогнуло. - Я думал, что смогу сделать это, я думал, что смогу отдать все это снова и снова, но оказалось, что я не могу.

- Я понимаю.

- Тебе не следует этого делать. - Мужчина опустил руки и отступил от нее. - Тебе не следует этого делать.

- Но… - Ничего, потому что мужчина отвернулся. Линди замолчала, потому что что она собиралась делать, умолять его? Черт возьми, нет.

Ладно, черт возьми, да.

- И это все? - спросила она его широкие плечи. - Мы делимся тем, что, немного развлеклись. Кроватью. И может быть, я делюсь частью себя, своим прошлым, потому что ты уговариваешь меня сделать это, черт возьми... но тебе не обязательно делать то же самое?

Гриффин замер, затем повернулся к ней лицом.

- Я никогда не хотел причинить тебе боль.

Она знала это, но этого было недостаточно. Уже нет.

Броуди и Нина поднялись на борт, и через несколько минут они уже летели в сторону Мексики, к деревне, где все это началось. "Значит, так и должно быть", - подумала Линди, высоко подняв подбородок и глядя ясными глазами. - "Вот где все это кончится".

Потому что после этого с ней было покончено. С Гриффином она выложилась так, как никогда раньше. Она влюбилась, и влюбилась сильно, и в процессе, она также обожглась, но это было сделано, и она не могла изменить ничего.

День был чудесный, и Линди сосредоточилась на нем, на чистой радости полета, на безошибочной любви, струящейся между Ниной и Броуди, и на долгие мгновения этого было достаточно.

Они пролетели Барранка-дель-Кобре и Сьерра-Тараумара. Такая невероятная красота. Каньоны, вершины, необъятная, далекая пустыня.