Расходники 2.1

— Ха, своим вниманием нас удостоил начальник гарнизона — прокомментировал Мишка прежде чем ответить. Поздоровался и завис, лишь иногда задавая уточняющие вопросы и делая пометки на карте, доложился про появившиеся с их стороны джунгли.

Понятно, похоже Демидов стал свидетелем того редкого случая, когда высокое начальство реально в курсе событий. Монолог начальства продолжался минут десять, в конце которого Мишка сказал «жду» и «буду через час», после чего отключился.

— И… — попытался внести ясность майор.

— Сейчас подожди, он видео перешлёт, ага, смотри — на экране коммуникатора бесновалась некая связанная тварь. Мерзкое создание отдалённо напоминало человека, уродливая безволосая голова с большим носом и острыми ушами. Огромный рот, полный острых зубов был в два слоя перетянут солдатским ремнём, которому судя по всему не долго осталось, тварь перегрызла его на половину. Тело худое, если не сказать тощее. Но худоба отнюдь не болезненная, такое впечатление, что тварь состояла из одних сухожилий. Из одежды короткие штаны и обмотки на ногах. Фоном шёл комментарий из которого следовало, что твари прямоходящие, ростом примерно метр пятьдесят. Вес колеблется от сорока до шестидесяти килограмм. Для своего веса очень сильные и быстрые, значительно быстрее большинства людей. Страх напрочь отсутствует, болевой порог очень высокий. Способны эффективно сражаться даже получив несколько серьёзных ранений. В бою пользуются в основном холодным оружием и неизвестным видом энергетического оружия. На этой фразе камера повернулась в сторону продемонстрировав труп курсанта со здоровенной дырой в груди. Как это получилось, комментатор рассказать не мог, сказав лишь что визуально действие оружия похоже на выстрел из огнемёта, только не струёй, а импульсом. Человек за кадром замолчал, потом с сомнением добавил «ну как-то так, ничего другого в качестве сравнения на ум не приходит». На этом ролик закончился.

— Значит так, сейчас Менг устроил селектор всем командирам частей — начал Лизерман — примерно час назад, неизвестный противник, численностью до роты, атаковал расположение сто пятнадцатого отдельного батальона связи, дислоцированного на их полигоне в районе Новомарьевки. У курсантов и связистов двадцать двухсотых и тридцать трёхсотых. У противника уничтожили восемьдесят пять таких вот тварей, троих взяли в плен, остальные отошли в джунгли. Которые теперь начинаются прямо у них за стрельбищем. Нормально, а я ещё в собственном психическом здоровье сомневался, представляешь, что чувствовал тот командир роты, когда из леса полезли персонажи компьютерных игр?

Ладно, оставим лирику, исходя из этого, организуешь разведку…

Всё, понеслось дерьмо по трубам, вот и неприятности, не заставили себя ждать.

Жизнь Буткова Сергея Ивановича круто изменилась двадцать семь лет назад, когда их группа приняла встречный бой с превосходящим по численности противником. Тогда, молодому старшему лейтенанту группы Знамя, спецназа КГБ Серёже Буткову несказанно повезло. Причём дважды. После того боя, он остался жив и практически здоров. А второе везение было на прямую связано с этим «практически». Уже под конец боя, пуля попала в его каску, разбилась на несколько осколков, один из которых пробил ему лобную кость, прошёл чётко между полушариями мозга и застрял где то в районе геометрического центра черепной коробки. В миллиметре от чего-то с непроизносимым медицинским названием, но жутко жизненно важного. Как такое возможно? Ни один из врачей ответить не мог, просто повезло. Повезло то повезло, но со спецназом пришлось распрощаться, одно движение осколка и всё, ПВО. В смысле, портрет венок ордена.

За то, на новом поприще попёрла карьера, пятьдесят шесть, а он генерал майор, председатель комитета государственной безопасности по Тавропольскому краю. И всё благодаря одному маленькому кусочку метала. Однако, ничего в жизни не даётся бесплатно, мозги слишком тонкий механизм, чтоб в них так запросто вторгаться. Старший лейтенант получил апериодические головные боли. По началу не слишком сильные, практически незаметные, с возрастом они становились всё сильней, последние годы не помогали уже ни какие обезболивающие. Постоянная боль уже стала частью его существования. Иногда приступы случались столь сильными, что слабое тело просто не выдерживало нагрузки и отключало сознание. Первый раз это случилось пять лет назад, когда приступы стали повторяться, стало ясно, это не случайность. Он больше никогда не садился за руль, в спортзале не занимался со свободными весами, не вставал на табурет чтобы забить гвоздь, перестал посещать бассейн и принимать ванну. В общем, вёл насыщенную и разнообразную жизнь. Просыпаясь утром и чувствуя внутри черепа это тупое и ноющее, он понимал, ещё жив.