Раскол

— Давай посмотрим, — заинтересованно ответил Вано, пододвигая невысокий журнальный столик.

Документы оказались более чем интересными. По сути дела, они представляли собой не что иное, как подробное описание тактико-технических данных ряда вооружений советской армии, большей частью современных. И, судя по всему, были переписаны из сопутствующих документов, являющихся совсекретными. Но что их удивило — на многих листках в правом верхнем углу красным карандашом были проставлены какие-то цифры, назначение которых Вагиф с Вано не сразу поняли. Лишь потом они сообразили, что это цены на данное вооружение.

В большинстве случаев речь шла о довольно специальном вооружении. Здесь не было тяжелого вооружения, которое обычно используется кадровыми армейскими подразделениями. В первую очередь были представлены мобильные, легкие в использовании и очень эффективные системы средств ПВО, а также системы, предназначенные для уничтожения бронированных целей и не особо сложных инженерных сооружений вроде дотов, дзотов и тому подобных.

Особое место в этом уникальном во всех отношениях списке занимал перечень предлагаемого для продажи стрелкового оружия — начиная с наиболее современных автоматических пистолетов и кончая автоматами, еще не поступившими на вооружение специальных подразделений армии. Очень интересен был список и взрывных устройств. Здесь также было из чего выбрать.

Но что больше всего удивило Вагифа, так это реестр снаряжения специального назначения. Здесь было все: и современнейшие бронежилеты, которые только-только должны были поступить в подразделения КГБ, занимающиеся охраной высшего состава руководителей страны, и масса разнообразных по назначению и способу применения приспособлений, делающих работу спецслужб эффективной. Широко была представлена электронная продукция, о предназначении большинства устройств которой можно было только догадываться. До сегодняшнего дня ни Вагиф, ни тем более Вано ни с чем подобным еще не встречались.

— Тебе ничего не кажется необычным? — медленно произнес Вано, все еще внимательно просматривая список.

— Кажется, — в тон ему ответил Вагиф, закончив ознакомление с бумагами.

— И что же?

— Во-первых, мне кажется странным, что все эти бумаги были так непрофессионально спрятаны, точнее, вообще не спрятаны. У меня даже возникло ощущение, что всей этой операцией занимался не профессионал, притом полностью уверенный, что им никто интересоваться не будет. Но, поскольку речь все-таки идет о боевом оружии, даже если предположить самое невероятное — что Михаил просто-напросто дурак, что разумеется, далеко не так, — не совсем понятна его беспечность.

— И какой можно сделать вывод?

— Он прекрасно знал, что прикрыт и здесь, и там.

— Естественно возникает вопрос — кто может осуществить такое и на таком уровне?

— Конечно, просто криминальной группировке, даже с очень большими связями, это пока не по зубам.

— Особенно меня умиляют эти стыдливо выведенные в уголке цены, дабы наш торговец оружием чего-нибудь не перепутал.

— Меня тоже.

— Ну, а еще что?

— Подбор вооружения. Ведь, по сути, что это за оружие? Такое, каким можно снабдить в первую очередь небольшие мобильные группы явно диверсионного характера. В крайнем случае небольшое подразделение, которое будет вести военные действия на сложном рельефе.

— Скажем, в горах, которых так много у нас в Закавказье.

— Да-да, именно у нас в Закавказье, но не только. В конце концов этим можно вооружить любое подразделение, ведущее боевые действия партизанской войны.

— А спецсредства?

— Здесь все более чем прозрачно. В первую очередь террористическо-диверсионная работа и предпочтительно в городских условиях.

— Осталось ответить на один самый сложный вопрос. Кто у нас может обеспечить приобретение и вывоз всего этого за рубеж?

— Люди, близкие к армии, спецслужбам, военно-промышленному комплексу и, возможно, к некоторым другим институтам государственной власти. Например, МВД.

— Что же тогда осталось?

— Вот все остальное и осталось. Народ остался, который не знает, кому верить. Армия осталась, девяносто девять процентов которой честные, преданнейшие люди. Наша «контора» осталась, большинство офицеров которой, несмотря ни на что, выполняют свой долг. Милиция, в которой, конечно, полным-полно прохиндеев и просто преступников, однако она с трудом, но все-таки сдерживает катящийся на нас вал преступности. В конце концов, мы еще не сдохли. Так что нас большинство, выберемся.