Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

• ТРАГИЧЕСКАЯ ГИБЕЛЬ САБИНА И СУСАНИНА. — Сусанин погиб. Его зять Сабинин спасся. Когда поляки поняли, что Сусанин обманул их, заведя в чащу, они зверски казнили его. Польские солдаты пытали Сусанина, посадили на столб, изрубили на мелкие части. Романовская версия говорит о благородстве Сусанина, пожертвовавшего жизнью ради спасения своего царя. Судя по сохранившимся описаниям, Сусанин был безоружен и не оказывал сопротивления врагам.

Согласно Тациту, Сабин казнен толпой озверевших солдат. Произошло это как раз в то время, когда Домициан спасался. Сабину отрубили голову, тело растерзали и сволокли в Гемонии, см. выше. Тацит сообщает, что Сабина считали справедливым, честным, примечательным человеком. Тацит подчеркивает, что в момент ареста Сабин был безоружен и не сопротивлялся. Здесь также видна параллель с историей гибели Сусанина.

• СМЕРТЬ САБИНА-СУСАНИНА ИЗБАВИЛА СТРАНУ ОТ НОВЫХ ГРАЖДАНСКИХ ВОЙН. — Поскольку Сусанин спас молодого Михаила Федоровича, и тот согласился принять царскую корону, то, согласно романовской версии, Великая Смута пошла на убыль. На Руси появился новый император. Это событие рассматривается романовскими историками как поворотное в кровавой Смуте начала XVII века. Иными словами, в изображении Романовых, именно подвиг Сусанина спас страну от дальнейших гражданских войн. Пишут так: «Избранием на царство Михаила Феодоровича Романова закончилась смута» [578], кн. 2, с. 1002.

Совершенно аналогичное освещение истории Сабина мы видим и у «античного» Тацита. Он прямо утверждает, что, по мнению многих римлян, именно смерть Сабина избавила Рим от новых гражданских войн и потрясений: «Только гибель Сабина предотвратила новые междоусобия», см. выше.

^{Рис. 12.18. Филарет Никитич, отец Михаила Романова. Взято из [578], кн. 2, с. 891, илл. 358.}

• МОЛОДОЙ ДОМИЦИАН-РОМАНОВ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СОПРАВИТЕЛЬСТВУЕТ СО СВОИМ ОТЦОМ. РОБКИЙ, СКРОМНЫЙ СЫН И ВЛАСТНЫЙ ОТЕЦ. — Во время избрания Михаила Романова царем, его отец Филарет Никитич находился в польском плену. Однако вскоре состоялся обмен пленными, и Филарет вернулся в Москву. Он становится патриархом. Пишут так: «Михаил Феодорович становится РОБКИМ основателем династии, но ему помогает, разделяя с ним власть, его отец, невольный монах, импровизированный патриарх и регент на правах отеческого авторитета, являясь чем-то вроде московского Решилье — фигура чрезвычайно интересная (рис. 12.18 — Авт.)…

Отец участвовал в большинстве решений… Даже в официальном протоколе удваивалась верховная власть и титул „великого государя“… ОДИНАКОВО ПРИЛАГАЛСЯ И К ОТЦУ И К СЫНУ. Иностранные посланники представляли им обоим свои верительные грамоты и свои подарки» [118:1], с. 3–4, 21.

Аналогичную картину мы видим и в истории «античного» Домициана. Он провозглашен цезарем при еще живом отце и брате и фактически был их соправителем, хотя в силу своей молодости находился в подчиненном положении. Домициан жил при отце, во время выходов его несли в носилках вслед за отцом и братом. Как пишет Светоний, он «изумительно притворялся человеком скромным и необыкновенным любителем поэзии, которой до того он совсем не занимался, а после того с презрением забросил…

После смерти отца он долго колебался, не предложить ли ему войскам двойные подарки. Впоследствии он не стеснялся утверждать, что отец его оставил сонаследником власти» [760], с. 211.

Тацит добавляет: «Домициан явился к полководцам флавианской армии и тут же был провозглашен Цезарем. Солдаты как были после боя, увешанные оружием, толпой проводили ЕГО В ДОМ ОТЦА» [833], т. 2, с. 139.

И далее: «В день своего первого появления в сенате Домициан произнес краткую речь. Говорил он главным образом О СВОЕЙ МОЛОДОСТИ и о том, что отца и брата его нет в Риме, держал себя скромно и достойно, поминутно краснел, и сенаторы, не знавшие еще его нрава, решили, что это от смущения» [833], т. 2, с. 161.

Данное замечание Тацита явно соответствует приведенным выше сведениям о «робости» молодого Михаила Романова. Секст Аврелий Виктор тоже свидетельствует: «Сначала Домициан притворялся милостивым» [726:1], с. 88.

Тацит тоже говорит о юности и первоначальной, якобы притворной, скромности Домициана. Как-то раз Домициан отправил тайных послов к Цериалу, прощупывая почву для подчинения себе римской армии еще при правлении Тита и своего отца. «Цериал, с присущими ему умеренностью и здравым смыслом, сумел представить этот поступок Домициана как проявление ДЕТСКОГО тщеславия и превратил все в шутку. Видя, что ЕГО ЮНЫЙ ВОЗРАСТ вызывает презрение у людей пожилых, Домициан перестал выполнять даже те немногие государственные обязанности, которые на себя принял, прикинулся скромным, простоватым и, удалившись в уединение, сделал вид, будто всецело предался изучению литературы и сочинению стихов» [833], т. 2, с. 188–189.