Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

Но вернемся к быту царского двора Руси-Орды. Следы описанной выше «античными классиками» русско-ордынской роскоши еще сохранялись даже в эпоху «Лже»-Дмитрия I, то есть уже после того, как Империя погрузилась в Великую Смуту, и по ее метрополии прокатился не один лютый погром. Конечно, оформление московского двора начала

XVII века было лишь слабым отблеском былых богатств Великой = «Монгольской» Империи. Однако кое-что сохранилось. Посмотрим на эти скудные остатки, уцелевшие после многочисленных грабежей и вывоза ценностей в Западную Европу, дабы составить более полное представление о том, как выглядела метрополия Руси-Орды раньше, то есть в XIV–XVI веках.

Вот что восхищенно писали поляки А. Диаментовский и А. Рожнятовский в 1605 году. «Царь (Лжедмитрий I — Авт.

) сидел на троне, в одежде, унизанной жемчугом… Весь трон был из чистого золота, вышиною в три локтя, под балдахином из четырех шаров, крестообразно составленных с круглым шаром, на котором стоял орел великой цены. От щитов над колоннами висели две кисти из жемчуга и драгоценных каменьев, в числе их находился топаз величиною более грецкого ореха.

Колонны утверждались на двух лежащих серебряных львах вышиною с волка. На двух золотых подсвечниках стояли грифы, касаясь колонн. К трону вели три ступеньки, покрытые золотой парчой…

Дверные замки в нем (во дворце — Авт.) вызолочены червоным золотом; печи зеленые, а некоторые обведены серебряными решетками.

Пред столовою в сенях стояло множество золотой и серебряной посуды, между прочим, семь бочек серебряных с вызолоченными обручами, величиной в сельдяные бочонки. Вся столовая посуда золотая; множество было серебра…

В сенях пред первым покоем стояли золотые и серебряные сосуды, изображавшие легендарных богов и птиц… в гораздо большем количестве, нежели в столовой» [314], с. 217–218.

И так далее. Конечно, трон из чистого золота, дверные замки, покрытые червоным золотом, серебряные бочки с позолоченными обручами и т. п., — впечатляют. Однако, повторим, все это — бледный отблеск прежнего богатого ордынского быта. Основное уже разворовали; многое вывезли на Запад.

23. Лже-Нероны — это «Лже»-Дмитрии

Все мы хорошо знаем, что после смерти Грозного, через некоторое время, при Борисе Годунове и Василии Шуйском появилось ТРОЕ «Аже»-Дмитриев, утверждавших, что они являются сыновьями Грозного и поэтому имеют все права на престол. Это уже начало XVII века. Исходя из того, что Грозный — это Нерон, следует ожидать, что и в истории «Древнего» Рима вскоре после смерти Нерона мы увидим Лже-Неронов, претендентов на престол. Наш прогноз полностью оправдывается. Лже-Нероны действительно появились. И было их действительно ТРОЕ, как и «Лже»-Дмитриев. Вот что сообщают Светоний и Тацит.

Светоний: «Двадцатьлет спустя (после смерти Нерона — Авт.), когда я был подростком, явился человек неведомого звания, выдававший себя за Нерона, и имя его имело такой успех у парфян, что они деятельно его поддерживали и лишь с трудом согласились выдать» [760], с. 171.

Комментатор добавляет: «О другом Лженероне, появившемся в Греции… упоминает Тацит… третий Лженерон, настоящее имя которого было Теренций Максим, появился на Востоке в последние годы Веспасиана» [760], с. 326. История этого Лженерона литературно домыслена в известном романе Л. Фейхтвангера.

Между прочим, из цитированного фрагмента Светония следует оценка на время его жизни. Поскольку Нерон-Грозный умер в 1584 году, рис. 1.6, то добавляя двадцать лет, оказываемся в самом начале XVII века. Таким образом, Светоний, бывший подростком в момент появления Лже-Нерона, родился в самом конце XVI века и достиг зрелого возраста в первой половине XVII века. Выходит, что известный «античный» Светоний творил в первой половине XVII века. Все сходится.

А вот рассказ Тацита о Лже-Нероне: «В Ахайе и в Азии распространились ложные вести о появлении Нерона, вызвавшие ужас в этих провинциях. Чем больше ходило слухов об обстоятельствах гибели Нерона, тем больше встречалось людей, утверждавших, что он жив, и таких, что этому верили. В дальнейшем ходе моего повествования я расскажу о судьбе самозванцев, пытавшихся выдавать себя за Нерона, тот же, о котором сейчас идет речь, был рабом из Понта или… вольноотпущенником из Италии. Он хорошо пел и играл на кифаре, и это вселило в него уверенность, что ему удастся выдать себя за Нерона, на которого он к тому же походил лицом. Наобещав великое множество всяких благ каким-то нищим бродягам из беглых солдат, он увлек их за собой… Они повстречались с солдатами из восточных легионов… самозванец часть из них уговорил следовать за собой, тех же, кто отказался, велел убить и, ограбив нескольких купцов, вооружил самых сильных и крепких из рабов…

С этого момента паника стала распространяться все шире; славное имя Нерона привлекало многих — и любителей перемен, и недовольных существующим. Успех смутьянов ширился день ото дня, пока случай не положил ему конец…