Расколотое королевство

Огромное помещение наполняется хохотом – все наблюдают за ее неудачными попытками подняться. Она скользит по полу и, не успев толком встать, тут же падает снова, как героиня какой-нибудь нелепой комедии.

Я окидываю толпу убийственным взглядом и поднимаю руку, требуя тишины. Я не намеревалась унизить Фелисити и выставить ее на посмешище. Это было бы равноценно тому, как она обошлась с Кайлом, который мне даже не нравится! Поэтому мне нужно высказаться.

– Ты не лучше нас, никого из нас, – рявкаю я на Фелисити. – То, что твоя семья может купить и продать мою несколько сотен раз, то, что твои тупые друзья не учатся по стипендии и имеют трастовые фонды с семью нулями, еще не делает тебя лучше всех остальных. И не дает тебе права унижать их, или использовать, или «издеваться над бедняжками». – Мой голос дрожит от гнева. – Клянусь Богом, Фелисити, если я еще раз увижу, как ты снова попытаешься показать кому-то свое превосходство, ты не отделаешься вылитой на тебя газировкой! – Я угрожающе смотрю на нее. – Я надеру тебе задницу!

Опять этот смешок. Проклятье, Истон, я же тут изображаю крутую девчонку!

Должно быть, Ист чувствует мою досаду, потому что подходит и говорит:

– Помнишь, как Элла протащила Джордан Каррингтон за волосы по всей школе? – Он широко улыбается Фелисити. – Что ж, Харт и не такое тебе устроит.

– Еще как! – подтверждаю я.

Фелисити, наконец, удается встать, но ее каблуки то и дело разъезжаются в разные стороны. Она злобно смотрит на меня, потом на Истона, потом на Эллу, потом на своих друзей и всех, кто наблюдает за ней, даже не пытаясь сдержать смех.

Затем открывает рот, как будто собираясь сказать что-то, но принимает мудрое решение промолчать, обходит меня и вылетает из столовой.

– Святые угодники! – восклицает подруга Эллы Вэл, когда Фелисити исчезает. – Это было офигенно, Хартли!

Она протягивает мне ладонь.

Я бью по ней своей и начинаю краснеть, когда и другие ученики подходят ко мне, чтобы тоже дать пять или сказать, как это было круто.

Но в столовой есть человек, которого мой поступок совсем не впечатлил.

– Подумаешь, она вылила газировку на какую-то стерву, – насмешливо произносит Себастиан Ройал. – Какая героиня!

– Себ, – одергивает его Сойер.

– Нет! – Злой близнец прорезает рукой воздух. – Кому есть дело до того, что она отчитала Фелисити? Я поверить не могу, что должен находиться рядом с этой дрянью! Мало того что, когда я спустился позавтракать в своем собственном доме, она сидела за моим столом, словно не таранила своей тачкой мой «ровер», чуть не убив меня, моего брата и нашу девушку…

– Бывшую девушку, – вставляет Сойер.

– …девушку, которая теперь даже не разговаривает с нами. А теперь она еще будет сидеть за нашим семейным столом в «Асторе»? А все будут считать ее героиней? Вам, ребята, совсем плевать, что я провалялся в гребаной коме из-за нее?

– Себ, хватит, не надо так, – просит Сойер.

– Вижу, после аварии ты превратился в тряпку, – с презрительной усмешкой отвечает его близнец. – Вот что я вам скажу: либо вы избавляетесь от этой сучки, либо избавитесь от меня.

Он вскакивает со стула и уносится прочь из столовой.

– На самом деле он так не считает. – Ист поворачивается ко мне и проводит рукой по моей спине.

Но вслед за его ладонью по мне пробегает тревожный холодок. Неправильно, что Ист утешает меня. Я не заслужила этого.

– Мне нужно в туалет. – Я встаю из-за стола.

– Погоди, Харт…

– Пусть идет, – слышу я голос Эллы.

Я уже третий человек, который за последние пару минут вылетает из столовой, и, наверное, выгляжу смешно, но сидеть здесь, когда чувство вины придавливает меня к полу, еще хуже. Не знаю, как мне наладить отношения с Себастианом, но можно попытаться начать с извинения. Сегодня утром я уже извинилась перед Сойером, но попросить прощения у его близнеца мне пока так и не удалось. Слов обычно недостаточно, но они могут стать неплохим началом.

Я пробегаю по коридорам, пытаясь отыскать Себастиана, но везде пусто. Останавливаюсь под табличкой «Мужская раздевалка». Прижав ухо к двери, слышу скрип кроссовка о плитку.

Сделав глубокий вдох, я стучусь.

– Себастиан? Это Хартли Райт. Можно поговорить с тобой? Я хочу извиниться.

Снова раздается скрип, как будто кто-то подходит к двери.

– Спасибо, – говорю я и тут же вскрикиваю, потому что, когда дверь открывается, вместо Себастиана Ройала передо мной появляется Кайл Хадсон.

– Передо мной тебе тоже не помешает извиниться, – рычит Кайл.

Я отскакиваю от него.

– За что я должна перед тобой извиняться?

– За то, что ты существуешь на этом свете, тупая сучка.

Я уже начинаю уставать от этого слова. Сначала Себастиан, теперь Кайл? А если подумать, то всего несколько минут назад я бросилась на его защиту.

Можно оскорбить его в ответ, но какой толк? Он снова обзовет меня, от чего, повторюсь, я уже устала. Повернувшись к нему спиной, я ухожу.

Вернее, пытаюсь уйти.

Мясистая рука с пальцами, похожими на сосиски, опускается на мое плечо и толкает меня в шкафчики. Я ударяюсь с такой силой, что воздух выходит из легких.