Расколотое правление (ЛП)

Признание вышло хриплым, неровным голосом. Я выбираю место на полу, чтобы сосредоточиться, чтобы не видеть разочарования в глазах братьев, чтобы не видеть момента, когда я потеряю их доверие.

Как Вороны, мы создали репутацию, которая опережает нас. Мы морально несостоятельны. Страшные твари, которые ходят по ночам. Мы те, к кому люди обращаются за услугами. Мои братья все сильные, но я — слабое звено. Из-за меня нас чуть не убили, и если я буду недостаточно хорош, это может повториться.

Мое сердце бьется сильно и быстро, мой разум разрывается между настоящим и воспоминаниями о невозможных ожиданиях отца. Я никогда не буду достаточно хорош. Каждый дюйм тела горит, пока я выдавливаю из себя слова.

— Вы мои братья. Моя чертова семья. Если с вами что-то случится из-за меня, я...

— Кольт, — говорит Рэн.

Его понимающий тон заставляет меня поднять взгляд. Это не то, чего я ожидал, когда мои тревожные мысли в четыре утра разыграли этот разговор. Все трое обмениваются взглядами. Не знаю, кто из них схватил меня первым, но кто-то вцепился в мой пуловер и притянул меня ближе. Они сжимают меня в объятиях.

— Сколько раз мы тебе говорили? Ты должен перестать заниматься интернализацией, когда у тебя в голове такой бардак. — Джуд прижимается лбом к моему виску. — Тебе нужно перестать сомневаться в себе. Что я всегда говорю? Не продавай себя втридорога, продавай в два раза дороже, так ты выйдешь с прибылью.

Болезненный смех застревает в горле, и я пытаюсь удержаться за них, чтобы отгородиться от бездны моего разума, которая хочет утащить меня в теневые глубины.

— Жадный ублюдок.

— Не знаю, откуда у тебя эта идея. Без тебя мы бы никогда не зашли так далеко. Твои навыки — это тот необходимый клей, который связывает нас вместе. Благодаря тебе наше наследие выросло в нашу собственную империю. — Твердый тон Рэна не допускает никаких возражений. Он хватает меня за воротник и встряхивает, чтобы донести свою точку зрения. — Ты нам нужен. И никто из нас не винит тебя в пожаре. Слышишь меня? Виноваты только эти ублюдки-короли. Не ты. Не она... — Он поднимает подбородок, указывая на кабинет над нами. — Никто, кроме наших истинных врагов.

— Ты забыл, что мы знаем тебя, парень. Достаточно, чтобы понять, когда ты что-то недоговариваешь. — Рука Леви крепко обхватывает мои плечи, и я закрываю глаза. — Перестань пытаться делать все сам. Мы все привносим что-то важное. Ты не можешь справиться с нашими врагами в одиночку, когда мы здесь, рядом с тобой.

— Мы делаем это вместе. — Голубые глаза Рэна вспыхивают, и он гладит меня по щеке. — Как семья.

Без того, чтобы я озвучил все, они докопались до корня того, что выбило меня из колеи, потому что наша связь глубока, за пределами плоти и крови.

Эмоции бурлят во мне. Я люблю этих засранцев всем своим существом. Они сокрушают страхи, которые поднимаются, неизбежным весом своей поддержки.

Они знают меня слишком хорошо, знают, какие из татуировок скрывают физические шрамы и насколько глубоки более чувствительные эмоциональные шрамы, поэтому, когда я достигаю переломного момента, они всегда рядом, чтобы смягчить мое падение и напомнить, что я не тот слабый маленький ребенок, который не может дать отпор. Я не одинок, потому что они рядом со мной.

Даже кучка психов с сомнительной моралью может поговорить по душам. Мы подкалываем друг друга и помогаем друг другу, когда становится слишком трудно справиться с дерьмом в одиночку. Такая поддержка — это то, что значит быть семьей.

Я не могу говорить. Все, на что способен, это кивать. Я вытираю слезящиеся глаза и делаю прерывистый вдох. С ним напряжение в моих мышцах ослабевает. Стресс уже не кажется таким всепоглощающим, как тогда, когда я ворвался вниз.

Парни не отпускают меня ни на секунду. А когда отпускают, каждый из них сжимает мое плечо или похлопывает по спине. Рэн ждет, пока я встречусь с ним взглядом, его брови поднимаются в молчаливом общении. Я снова киваю, принимая его слова близко к сердцу.

— Мне, эээ, нужно их построить. — Выдавливаю я, проводя пальцами по волосам.

Рэн задерживается, когда двое других уходят, скрестив руки на широкой груди. — Помни, кого хотим уничтожить, чтобы мы могли вернуть себе наш город.

— Верно.

Это не мелкое время. Речь идет не о слухах, которые преследуют нас в кампусе, и не о наших бойцовских вечерах, чтобы заманить городскую элиту в наш мрачный мир. Мы не противостоим наркоторговцам, посягающим на нашу территорию. Это ядовитая инфекция Королей в Торн-Пойнт, которую мы пытаемся уничтожить, чтобы они не могли распространяться, чтобы они не могли манипулировать всеми в этом городе, чтобы пасть на колени перед их ложным троном.

То, что они делают с этим городом, — это более масштабное проявление того, против чего я научился бороться, когда рос в доме моего отца. Общество королей пользуется слабостью других ради собственной выгоды.