Расколотое правление (ЛП)

— А я не могу? — Колтон сокращает расстояние между нами, чтобы прижаться своим твердым телом к моему. Я выгибаюсь на нем, и он мрачно усмехается, говоря грязным тоном, пока тянется вниз, чтобы провести пальцами между моих ног. — Видишь? Твое тело умоляет меня так сильно, что все, что я слышу, когда нахожусь рядом с тобой, это то, как эта киска взывает ко мне.

Тепло пробегает по мне, разбиваясь о возмущение. Я не должна находить это таким горячим, и все же. Блядь. И все же. Моя набухшая киска пульсирует, и я не могу контролировать движение бедер против его руки, чтобы получить больше, несмотря на то, что мы только что трахались. Это движение вызывает у меня злую, довольную ухмылку.

Я прикусываю язык, чтобы подавить слабое хныканье, когда его пальцы скользят по моим чувствительным складочкам, собирая его сперму и проталкивая ее обратно внутрь. Его взгляд пронзает. Я борюсь с желанием отвернуться, чтобы спрятать лицо или позволить удовольствию, которое он доставляет, медленно лаская пальцами мою киску, мелькнуть на моем лице, не собираясь отступать перед вызовом в его выражении. Этот вызов ничем не отличается от всех остальных, которые он бросал, и я полна решимости не позволить ему сломить меня.

— Блядь. — С грубым ругательством он наклоняет голову, чтобы взять ртом мою шею, проводя пирсингом по точке пульса. — Мне нравится, когда эта киска возбуждена и расслаблена, когда из нее вытекает моя сперма. Мне хочется, чтобы ты села на мой член и провела остаток дня, трахая его обратно в свое тело, пока я просматриваю данные.

Я вцепилась в его предплечье, задыхаясь от того, как под моими пальцами напрягаются мышцы.

— Но Снайдер...

— Оставь это. — Угрожающе рычит он и выдергивает пальцы. — Или я буду трахать твое горло своим членом, пока оно не станет таким сырым и опухшим, что ты не сможешь говорить.

Намек на парня, который меня ненавидит, снова появляется, пересиливая его беззаботную самоуверенность. Моя голова дергается назад. Я думала, что раз он стал более открытым и шутливым в последние две недели, значит, он наконец-то понял, что для меня это не личное. Я начинаю чувствовать, что не имеет значения, личное это или нет, он воспринимает все предательства одинаково.

Не знаю, почему я хотела найти способ наладить с ним отношения. Чтобы заслужить его прощение. Те крупицы моей правды, которые я предложила ему, не имеют значения. Он не готов дать мне то же самое без доверия.

Я не должна хотеть от него ничего подобного, потому что мне не нужен никто, кроме меня самой. Вот почему я не люблю парней. Почему я не люблю любовь.

Ненавистный трах — это все, чем мы когда-либо будем.

Горло сжалось, когда я сглотнула. Отлично. Это то напоминание, которое мне было нужно. Колтон не простит меня. Даже если другие переживут мой поступок, он всегда будет видеть во мне своего врага.

19

КОЛТОН

Я начал думать, что могу доверять Куинн после того, как она вела себя хорошо во время интервью, которое мы передавали в эфир, и подготовки, над которой работали для наших следующих крупных целей во время вечеринки на яхте.

Увидев ее расстроенной две недели назад, я почувствовал инстинктивную потребность заботиться о тех, кто не может защитить себя. Затем, когда мы отправились на пристань, чтобы подготовить яхту, мне показалось, что она могла бы вписаться в нашу компанию. Это искушало меня желать того, чего я никогда не желал для себя — того, что есть у моих парней с Роуэн и Айлой. Я никогда не прижимал себя так, но что-то в ней по-прежнему требует всего моего внимания так, как ни одна другая девушка.

Блестящий ум Куинн, окружающий Гнездо 2.0, облегчил мою нагрузку и дал возможность дышать, не чувствуя, что я едва держу голову над водой, потому что отказываюсь подводить своих братьев, когда они все полагаются на меня. Но когда я вернулся в офис после того, как один из моих приспешников доставил остальные детали, необходимые для программирования шоу дронов, которое является пьесой моего плана по организации праздничной вечеринки для моряков Мортимера, шутка на кончике моего языка умерла. Она рылась в моих отредактированных файлах пятилетней давности.

Все еще шпионит. Все еще чертова ложь.

Я не позволю ей играть со мной. Только не снова.

Не могу позволить своему влечению к ней затуманить мой рассудок, когда это уже почти стоило всего. Она — игра, которую я хочу выиграть. И ничего больше. Я не позволю ей проскользнуть сквозь мою защиту.

Сузив глаза, я слизываю ее божественный вкус со своих пальцев, как только освобождаю их, подавляя вспышку удовольствия, которое получаю от ее затуманенного взгляда, прикованного к моему языку, извивающемуся вокруг костяшек. Я поворачиваюсь к ней спиной и отстраняюсь.

Это на твоей совести, — шепчет мерзкий уголок моего сознания.

Пошли вы, демоны.

Чрезмерно самокритичная часть моего мозга права. Я оставил ее одну, не заблокировав эту информацию. Глупый, доверчивый идиот.