Раскопки с миллиардером

За последние несколько недель из жизни кардинально изменились. Они оба работали, потому нужно было подстраиваться под расписания друг друга. Начались притирки. Так всегда бывает, когда пара начинает жить вместе. Но, боже, она была счастлива. Невероятно счастлива. И она боялась, как бы находка на могиле отца не испортила ее хрупкое счастье и не разрушила его навсегда.

Она не ждала ничего хорошего от профессора ДеВитта.

У нее пересохло во рту к тому моменту, как Джонатан вернулся из домика смотрителя, он подошел к машине с ее стороны и открыл дверь. — Пойдем?

— Конечно. — Однако ее слова прозвучали совсем неуверенно. Она казалась испуганной. Но стоило ей выйти из машины, Джонатан тут же взял ее за руку, и ей стало немного легче.

Они шли мимо вереницы надгробий к дальнему концу кладбища. Так почти у самой границы, под большим деревом, располагалось надгробие, в виде знаменитого обелиска «Иглы Клеопатры». Увидев это, Вайолет начала хохотать. — Вы должно быть шутите.

Джонатан улыбнулся. — Это определенно в стиле твоего отца. Смотри, — он указал наверх. — Даже его имя написано иероглифами.

Его имя было написано как привычным шрифтом, так и египетскими иероглифами. — Разве это не прерогатива фараонов?

— Думаешь, такая мелочь остановила бы твоего отца?

Верно. Уж кто-кто, а профессор Финиас ДеВитт всегда считал себя выше всех остальных. Улыбаясь, Вайолет изучила переднюю часть обелиска. На нем были указаны даты жизни, и вместо эпитафии от семьи, стихотворение «Сад Любви».

Я отправился в Сад Любви.

Я и раньше бывал там не раз.

Но, придя, я его не узнал:

Там часовня стояла сейчас.

Дверь в часовню была заперта.

"Бог накажет" — прочел я над ней.

Я прочел, оглянулся вокруг:

Не узнал ни дерев, ни аллей.

Там, где было просторно цветам,

Тесно жались могилы теперь,

И священники в черном шли шагом дозорным

И путы печали на любовь налагали.

— Должно быть, этот стих для него что-то значил, — тихо произнесла Вайолет.

Джонатан сжал ее руку. — При всех его недостатках, профессор ДеВитт был глубже, чем казалось на первый взгляд. Он хотел, чтобы его считали сильным и жестоким. — Он повернулся к Вайолет. — Как ты себя чувствуешь?

Она смотрела на надгробие на могиле отца. Было странно осознавать, что он похоронен прямо под ней. Она не была на его похоронах, потому что была переполнена ненавистью к нему. Сейчас это показалось ей эгоистичным поступком. — Не знаю, если честно. Одна часть меня все еще считает его негодяем, а другая...

— Любит, потому что он был твоим отцом?

— Пожалуй, да, — шепнула она.

Джонатан обнял ее за плечи, прижимая к себе. — Если хочешь, мы можем уйти. Чтобы он не задумал — это того не стоит. Мы в любой момент можем развернуться и пойти к машине.

Вайолет уткнулась лицом в его грудь, наслаждаясь предложенной Джонатаном теплотой и заботой. — А как же твоя скрежаль? А дневники? Я знаю, ты хочешь их вернуть.

Вайолет почувствовала, как он пожал плечами. — Ничего, будут еще другие находки и скрежали.

Они оба знали, что это было не правдой, но с его стороны было мило так сказать. Она неохотно освободилась от объятий Джонатана и покачала головой. — Мы уже так далеко зашли. Почему бы нам, наконец, не закончить начатое?

Он погладил ее по спине. — Хорошо. Ты сама это сделаешь?

— Нет, давай ты. — Она не была уверена, что сможет это сделать, ее переполняли смешанные чувства.

Джонатан еще раз сжал ее руку и прошел к задней стороне обелиска. Посмотрев по сторонам, снова взглянул на Вайолет. — Ты не против постоять на стреме? Не хочу, чтобы меня поймали за разграблением могилы.

Из горла Вайолет вылетел нервный смешок, когда она представила, как Джонатана арестовывают за осквернение кладбища. Она быстро повернулась к нему спиной и стала внимательно смотреть по сторонам. Вокруг никого не было. Домик смотрителя был у самого съезда, а пожилая пара, которую она видела ранее, уже ушла.

Она слышала шорох одежды Джонатана, а затем его невнятное бормотание. — В основании есть небольшая полость.

Как ни странно, но в Вайолет проснулось любопытство. Она еще раз посмотрела по сторонам, но кроме них тут больше никого не было, поэтому она повернулась к Джонатану и опустилась рядом с ним на колени. Он ощупывал и надавливал на камни. — Ты можешь его открыть?

— Ага, она слегка придавлена. Дай мне минутку... Вот. — Раздался громкий щелчок, и дверца открылась не до конца, ей мешала выросшая трава. — Он разочарованно застонал. — Кажется, твой отец не рассчитывал, что наши поиски так сильно затянуться. Нужно немного подкопать, и тогда она полностью откроется.