Читаем Расмус, Понтус и Глупыш полностью

Расмус, Понтус и Глупыш

Расмус устало покачал головой:

- Во всяком случае - не мы. Ты, верно, не хочешь, чтобы они убили Глупыша?

Понтус тихо опустил крышку ларя.

- Нет, конечно, нет! Я об этом не подумал.

Но Расмусу также пришлось бросить взгляд на мешок и ощутить, что он доверху набит серебром.

- Как ты думаешь, найдется кто-нибудь на свете, кроме нас, кто влип бы в такую чудную историю? - спросил он. - У нас - мешок, полный серебра, и мы ничегошеньки не можем с ним сделать. Ну ничегошеньки!

Понтус согласился, что это - чудно! Началось все так хорошо, а кончилось так плохо. Может, им лучше было бы остаться дома в своих кроватях. Понтус зевнул; именно сейчас он почувствовал, как прекрасно спать в кровати.

Он похлопал Расмуса по плечу:

- Пожалуй, пойдем домой и ляжем спать?

- Да, пожалуй, - сказал совершенно убитый Расмус.

Жалко было видеть его таким печальным; Понтусу очень хотелось утешить его, хотя бы немножко. И внезапно он вспомнил: фотография Крапинки! Хоть что-то хорошее они, во всяком случае, сделали.

- Послушай, Расмус, отгадай, кто скоро отдаст Крапинке ее фотографию? - живо спросил он.

Но Расмус снова покачал головой:

- Во всяком случае, не мы! Ты что, не понимаешь? Нельзя нам докладывать, что мы были дома у Йоакима сегодня ночью; тогда подумают, что это мы стибрили серебро, неужели до тебя не доходит?

Понтус стоял как пришибленный… До чего же абсолютно во всем неудачна их спасательная экспедиция!

- Ты прав! Мы ничегошеньки не можем сделать. Только, как сказал Альфредо, прикусить свой язык…

Глава седьмая

Он не хотел просыпаться. Он абсолютно не хотел просыпаться. Но отец держал его за ноги и вертел то вниз, то вверх головой… Какой уж тут отдых!

Кроме того, мама стояла рядом и щекотала ему пятки, отчего лучше не становилось. С трудом открыв глаза, он недовольно разглядывал перевернутый, кувыркающийся вокруг него мир.

- Проснись, Расмус, - смеясь, говорила мама. - Ты не собираешься сегодня в школу?

Отец опустил его на пол.

- Подумать только! Какой все-таки удивительный сон у ребят, - сказал он. - Этот мальчик спал со вчерашнего вечера, с восьми часов, и почти невозможно пробудить его к жизни.

«Нет, потому что я не хочу просыпаться, - думал Расмус. - Не хочу просыпаться и вспоминать, что случилось с Глупышом».

- И ты даже не выходил еще с Глупышом, - сказала мама. - А где вообще Глупыш?

- Не знаю, - пробормотал Расмус.

- Может, он в комнате у Крапинки, - сказал папа. - Крапинка, Глупыш у тебя?

Из комнаты Крапинки прозвучало мрачное «нет!».

- Какой негодник, значит, он снова выпрыгнул в окошко! - возмутилась мама. - Расмус, мне кажется, тебе надо как следует поставить его на место, когда он вернется домой.

«Поставить его на место», - сказала мама. О, если б она только знала! Если бы Глупыш вернулся домой живым, он попросил бы у него прощения за каждое грубое слово, сказанное ему, и накупил бы ему мясного фарша на все карманные деньги, и никогда, никогда, никогда, ни на минуту не оставлял бы его одного, даже если бы пришлось бросить школу.

Но он не мог сейчас же бросить школу; сегодня ему все равно придется пойти туда, как ни тошно ему сидеть в классе целый день, думая о Глупыше, да еще не поседев при этом!

Крапинка уже позавтракала, когда он вышел в кухню, но по-прежнему сидела за столом, мрачно глядя перед собой; подумать только, что она может так ненормально страдать из-за этого Йоакима… Ведь он же все-таки не песик!

Вообще-то Расмус не в силах был думать о ее горестях, ему достаточно было своих собственных, бесконечно более ужасных.

Но папа был весел как всегда. Он поджаривал хлеб и распевал во все горло:

В городе Экшё, в Реннской долине, о, о, о,

каждая девица на качелях взмывает так легко,

халли-дайен, халли-халли-да…

Расмус с упреком посмотрел на него: не подобает так распевать, когда Глупыша нет. Но папа этого не понимал. Он переводил взгляд с Расмуса на Крапинку и с Крапинки на Расмуса.

- Что, собственно говоря

, здесь… продолжается отчетное собрание «Общества придурков», или что это такое?

Он подбадривающе толкнул Расмуса:

- Ты беспокоишься о Глупыше? Спокойнее! Полицейский корпус Вестанвика - в состоянии величайшей боевой готовности. Глупыш все равно что схвачен!

Как раз в эту минуту в тамбуре зазвонил телефон. Мама взяла трубку.

- Патрик! - закричала она. - Старший полицейский хочет говорить с тобой!

Папа поднялся из-за стола:

- Что ему понадобилось в такую рань? «Спорим, я знаю, в чем дело!» - подумал Расмус и стал прислушиваться, ушки на макушке.

- К твоим услугам, СП! - заорал папа. - Ты уже проснулся и не плачешь? Что ты сказал?

Папа долго молчал, и Расмус нетерпеливо ожидал продолжения.

- У фон Ренкена! - закричал папа, и тут даже Крапинка вся обратилась в слух. - Никогда ничего подобного не слышал!… Да-да-да, лечу как ракета!

И в кухню он влетел как ракета!