Распалась связь времен? Взлет и падение темпорального режима Модерна

Время и современность (Модерн) сливаются у Бодлера в настоящем, которое, едва наступив, тут же исчезает. Это породило совершенно новую чуткость по отношению к мимолетности мгновения, для художественного изображения которого еще не находилось адекватных выразительных средств. Через поколение после Бодлера импрессионисты по-своему постарались запечатлеть мимолетность мгновения, интенсивность его переживания, его чувственную ауру. Серийность стала одним из новых художественных средств, с помощью которых можно запечатлеть мгновение. Стога сена, написанные Клодом Моне, полотна Сезанна с видами горы Святой Виктории служат наглядным свидетельством того, что перемены освещения каждый миг рождают перед глазами художника новый мотив, дающий повод для новой картины.

В поисках эстетического отклика на мимолетность настоящего Бодлер открыл новый тип художника: фланер воплощает собой темпорально-предельное переживание настоящего. Прогуливаясь по городу, фланер сознательно балансирует на грани мгновения. В городском фланере, не имеющем ни особых намерений, ни особых желаний, многие теоретики и художники Модерна усматривали новое восприятие времени в его идеально-типическом виде. Всеми своими чувствами, скользящим, равномерно рассеянным вниманием фланер живет в бодлеровском переходном мгновении. Безоговорочно отдаваясь настоящему, фланер является последовательным воплощением современного человека без памяти, без прошлого, без ожидания будущего. Для этого фрагментарного, калейдоскопического восприятия действительности художники начала ХХ века создали новые, нелинеарные, коллажированные, кубистические произведения[22]. Ханс Роберт Яус справедливо отметил, что «городской фланер, который эйфорически переживает в людской толпе каждый миг быстролетной жизни, наслаждаясь им», демонстрирует своей безоговорочной самоотдачей моменту новый «опыт фрагментарности собственного ускользающего Я». Фланирующий художник отказывается от таких качеств, экзистенциально необходимых человеку, как когерентность восприятия, его непрерывность и собственная идентичность: «Высокой ценой за внезапное расширение сознания является утрата анамнеза, удостоверяющего идентичность»[23]

.

Эстетический концепт Модерна отказывается не только от прошлого, он исключает любые виды утопии, обетования, надежды и прогресса. Фрагментированные полотна модернистов запечатлевают хаотичность жизни современного города, которая открывается им как беспорядочный поток симулятивных воздействий на органы чувств. Последователи Бодлера направляли свою творческую рефлексию на изучение радикально нового восприятия темпоральности и на возможность его эстетического воплощения. Это опять и опять возвращало их к концепции мимолетного мгновения, для которого еще нет формирующей культурной модели и которое еще не стало частью художественного репертуара.

Сколько длится настоящее?

«Положусь на счастье: / Часы бегут сквозь злейшее ненастье»[24]

. Этой мыслью Макбет обуздывает свои честолюбивые планы, соотнося их с равномерностью однородного и пустого времени. Размеренный бой курантов, секундное тиканье часового механизма принципиально отличаются от времени, переживаемого человеком. Хотя часы и минуты ведут непрерывный отсчет срока нашей жизни, она никогда не подчиняется механически их ритму. Квантифицированность времени и качественность переживания не поддаются согласованию. Мы постоянно поглядываем на часы, чтобы ориентироваться во времени, однако строго подчиняемся движению часовой стрелки лишь в чрезвычайных ситуациях и то недолго, например когда варим яйца, сидим на приеме у врача, следим за временем футбольного матча или ждем в новогоднюю ночь наступления полночи. Время человеческих переживаний течет неравномерно, оно сгущается в ахронические интервалы настоящего, которые обычно настолько поглощают наше внимание, что мы забываем об их насыщенности временны´м кодом (time code). Поэтому кардинальный вопрос звучит так: сколько длится этот интервал настоящего, который не подчиняется равномерному такту времени, и кто или что задает меру его продолжительности?

Настоящее как лишенный продолжительности миг