Распечатки прослушек интимных переговоров и перлюстрации личной переписки. Том 2

– Христос радикальнейше противопоставляет «мир сей» – и Царствие Божие. Заметь, – говорю, – Шломо, что когда Христос говорит ученикам о том, по каким признакам можно будет узнать приближение конца света, Христос заранее призывает Своих последователей: «Не ужасайтесь. Когда увидите все сии признаки сбывающимися, восклоните головы ваши, потому что приблизилось избавление ваше!» Конец падшего изломанного мира, падшей извращенной истории Христос называет «избавлением»! Конец земного мира – это хоть и трагедия в физическом мире, но это одновременно и радостное подлинное и окончательное возвращение в Царствие Божие всех тех людей, которые Царствию Божию принадлежат, – и воцарение Царствия Божия в том самом смысле, в котором мы призываем каждый день приход Царствия Божия, в Господней молитве. А здесь, – в изгнании, на земле, – Христос просит Своих людей жить по феноменальным законам, прямо противоположным всем законам и обычаям этого мира! Рыдающие в этом мире – как выясняется, совсем не несчастны – а блаженны. А смеющимся в этом мире Христос наоборот говорит: «Горе вам!»

– А я вот кстати не понимаю! – горячо подхватывает Шломо. – Что ж за мазохизм такой: почему нужно плакать?! И так много горя вокруг – зачем еще специально плакать?! Я и так плачу, когда случается какое-то горе! Даже когда слышу вот обо всех этих ужасах – я сидел читал газету в самолете – и плакал. Мир ужасен! У моей матери после восьмидесяти начались припадки по ночам: она вспоминает Освенцим – нахлынывает и всё: как будто это не в прошлом, а сейчас! Мама сказала, что это не у нее одной, это у многих жертв Шоа происходит – почему-то именно после определенного возраста. В Израиле даже специальные психологи с этим работают. Я ведь даже никогда не смел ее расспрашивать об этом: думал – если она когда-то сможет – она сама расскажет. На земле и так можно умереть от горя – зачем же еще дополнительно плакать! Если здесь нельзя никогда улыбнуться или пошутить, или рассмеяться – так вообще же можно умереть с горя!

Я говорю: