Расплата

– Никто не придет. У нас есть разрешение. Обещаю, сегодня мы будем внимательнее, чем в прошлый раз. – Он наклонился, нашел рычажок и поднял кровать так, чтобы пациент сидел. Невозможно допрашивать человека, который лежит на спине и смотрит в потолок. Особенно когда нужно видеть выражение лица и малейшие перемены в нем. Поскольку Бенедикт Тофт категорически отрицал свою причастность к найденным в его саду отрубленным рукам, полицейские заранее настраивались на то, что Кольбейн постарается скрыть любую связь с человеком, убитым им, пусть и неумышленно, в подземном гараже. Каким бы странным и нелепым ни казался этот случай, никто не совершает столь отвратительное преступление без всяких на то причин. Стоит лишь понять мотивы и причины, как все прочее станет ясным. Пусть даже и не совсем.

Эртла села на стул возле кровати. Хюльдар принес другой, стоявший в углу, и устроился рядом. Эртла сразу перешла к делу. Возможно, как и Хюльдар, она опасалась вмешательства врачей.

– Боюсь, нам все же придется это сделать. Жаль, что вы не в лучшем состоянии, но расследование не может ждать, пока вы выздоровеете. Мы рассчитываем на вас как на ключевого свидетеля.

– Я – ключевой свидетель? – Кольбейн закатил глаза и заодно попытался устроиться поудобнее. – Ну, если так, то, видно, дела ваши совсем плохи. Я совершенно ничего не видел, кроме… кроме того парня… который… ну… умер. Когда я пришел забрать машину, в гараже никого не было. И утром, когда парковался, тоже никого не видел.

– Так вы по-прежнему считаете, что вашу машину выбрали наугад? – не скрывая сарказма, спросила Эртла, и Хюльдар решил вмешаться при первой возможности. Если с Кольбейном снова что-то случится, следующего случая поговорить с ним придется ждать очень-очень долго, а этой ситуации им нужно избежать любой ценой.

– Да. И не просто считаю, но и знаю. – Линия на мониторе кардиографа заметно подскочила, и показатели поднялись соответственно. – Знаю. – Цифры побежали вниз. Интересно, можно ли использовать мониторы как детекторы лжи?

– Оно так. – Хюльдар наклонился вперед. – Но даже когда люди в чем-то уверены, они могут, подумав как следует, понять, что ошибались. Мы зададим вам несколько вопросов, а вы постарайтесь ответить на них предельно честно и точно. Не торопитесь, подумайте, спешить не надо.

Кольбейн с заметным облегчением повернулся к Хюльдару. По крайней мере, показатели понизились еще больше.

– Жаль, ничем не могу вам помочь. Я припарковал машину утром и после работы спустился, чтобы забрать ее. К случившемуся никакого отношения не имею. Кто мог такое сделать, не представляю. Ничего другого сказать вам не могу, как бы ни пытался что-то вспомнить. В этом деле я – жертва. Выбранная наугад.

Едва Кольбейн закончил, как Хюльдар тут же, опередив Эртлу, задал второй вопрос.

– Скажите вот что. Мне как-то не верится, что вы не думали о человеке, который там умер. Можете ли вы вспомнить хоть что-то, что могло бы связывать вас с ним? Может быть, он был когда-то вашим клиентом? Или вы знали его в детстве? Бенедикт Тофт – имя не совсем обычное…

Слегка приподняв голову над белоснежной подушкой, Кольбейн коротко качнул ею.

– Нет, нет и нет. Он абсолютно мне не знаком. Я не знал его и не помню, чтобы он был нашим клиентом. Хотя, разумеется, всех я помнить не могу. Клиентов у нас тысячи. – При этом никто из этих тысяч не прислал пострадавшему цветы или конфеты. Ни даже открытку. На прикроватном столике не было ничего, кроме желтого пластмассового кувшина.

– Он не был их клиентом, – раздраженно заметила Эртла. Она планировала играть первую скрипку, и вмешательство коллеги пришлось ей не по нраву. – Разумеется, мы это проверили. – Она повернулась к пациенту, и тот, видя, что инициатива перешла к ней, поморщился. Линия кардиограммы запрыгала – возможно, из-за страха перед еще одним сердечным приступом. – Мы также проверили, не пересекались ли вы по его прежней работе, и тоже ничего не обнаружили. С другой стороны, мы не в состоянии проверить вашу частную жизнь. Например, погибший был масоном. А вы состоите или состояли раньше в этом обществе? – На летучке Эртла уделила этому особое внимание, поскольку никакой другой связи между Бенедиктом и человеком с отрубленными руками не было. Связь была, конечно, очень тоненькая и основывалась на том, что след на пальце оставило масонское кольцо. Тем не менее любая связь лучше, чем ничего, и на основании этого полиция проверяла теперь, не пропал ли в последнее время кто-то из масонов. Пока что поиски результатов не али.

Бледные щеки Кольбейна слегка порозовели.

– Нет. В масонах я не состою и никогда не состоял. – Он откашлялся и пренебрежительно добавил: – Вы же шутите, да? Вы же не думаете, что человека убили вот так вот из-за того, что он – масон?

– Нет. Конечно, нет, – с ноткой раздражительности ответила Эртла. – Мы просто пытаемся обнаружить возможную связь между вами.